Кнопка прекрасно сработалась с Марком Бу ставшим для всех Крепышом. Как нового специалиста по тяжёлому вооружению при очень тесных личных контактах называет его прелестная наставница, Платон вроде как не знает, хотя Шуша ему сразу же доложила.
Тайра тоже стала напарницей Боцмана во всех смыслах этого многогранного для взрослых людей понятия. Они на самом деле друг друга понимают и всячески дополняют и днём, и иногда ночью. Всё-таки в походных условиях двое совершенно взрослых людей не всегда могут насладиться совместным общением, но одна из землянок на базе им периодически предоставляется в личное пользование.
Сам Платон отнёсся к переменам в своей личной жизни философски — нет и не надо. Тем более что Светлая, которой через пару недель интенсивного лечения знахарь отрастил новые глаза, никуда не делась. Правда их отношения в большей степени платонические, но Платон никуда не торопится. Конфетно-цветочный период его пока вполне устраивает.
С учётом того, что вместо конфетки у Платона выступает Тигр, а вместо цветочка Шуша их отношения выглядят достаточно забавно.
Тигр с Шушей Светлую любят, но «любят» не то слово, скорее боготворят. Кнопку грыси жалели, Боцмана приняли как своего боевого товарища, а вот Светлую восприняли как Платона. Раньше Платон мог развалиться рядом с Шушей и Тигром и долго «слушать» их эмоции и смотреть их видение окружающего мира. Теперь они делают это вчетвером. Для Светлой такое общение оказалось более чем привычным.
Глеб Спица с подачи Боцмана и Яри стал «Сенсеем» — невозможно иначе назвать человека убившего пришлого лотерейщика одним ударом нагинаты. Даже Яри слегонца прибалдел от такого филигранно выверенного приёма и хладнокровия этого отмороженного на всю бошку мальчишки. (Эпитеты, предлоги и междометия, выданные Яри в адрес очередного эпического героя, уже в который раз здорово напомнили Платону слова и выражения незабвенного гранд-майора Сабирова).
Напарник новоиспечённого Сенсея — Стив Залесски получил имя «Шериф». Что Боцман хотел выразить этим словом он так ни с кем и не поделился, а Шериф отнёсся к своему новому имени без какого-либо напряга. Впрочем, скорее всего Боцман выдал такое прозвище этому парню за дело.
Шериф мастерски стреляет из пистолетов и револьверов с двух рук. Бывает, что он укладывает пулю, выпущенную из левого револьвера точно в то место, в которое только что попала пуля из правого револьвера. Навскидку от бедра. Как у Шерифа такое получается, в голове у Платона никак не укладывается.
Надо добавить, что дар у Шерифа вырос как по заказу — быстрострел. То есть он умеет быстро выхватывать пистолет, но выхватывает он не один пистолет, а два двадцати зарядных пистолета Стечкина с понятным всем результатом.