— Слушай, Ди, ты почему от меня бегаешь? — Я встал у барной стойки и смотрел, как Диана расставляет на подносе чашки.
— Я не бегаю от тебя, Антон, я работаю. Полезное дело, знаешь ли. Не даёт с голоду умереть. — Я усмехнулся. — У тебя нет работы? Что ты вечно рядом ошиваешься?
— А я быстро заканчиваю её, а потом бегу к тебе.
— Домой к себе беги. — Буркнула Диана и отошла от барной стойки.
— Солнышко, погоди, я тебе и кофе отдам. — Окликнул её бармен, а я закипел.
— Солнышко? — Переспросил, сощурившись. — Послушай, сосунок, будешь к ней клинья подбивать, я тебе подправлю твоё слащавое личико, ты понял меня?
— Антон? — Удивленно-растерянный голос Дианы привёл в чувство, и я понял, что перегнувшись через всю стойку, схватил бармена за шею. — Антон, какого чёрта ты тут делаешь? — Прошипела Диана, хватая меня за локоть, и оттягивая назад. Она взяла меня за руку и потащила в сторону кабинета Оливии.
— Нас попросили присмотреть за рестораном, Оливия убивается тут, чтобы восстановить его репутацию, а ты решил учинить драку с барменом! Что с тобой не так, товарищ?
— Какого хрена этот сосунок тебя зовёт солнышком?!
— Тебе-то какая разница?
— Есть разница! — Не удержался и гаркнул, Диана слегка отвела голову назад и заморгала, удивлённо уставившись на меня.
— Он ко всем так обращается, он вообще заднепивод… эээ, в смысле, гей.
— Он кто? — Уголки моих губ так и норовили расползтись в широкую улыбку.
— Гей. — Диана прочистила горло. — Тебе вообще какая разница? За рестораном следи, а не за мной!
— Заднеприводный. — Повторил её слово и не удержался, расхохотался. Какие словечки знает моя полторашка. Она закатила глаза и развернулась в сторону выхода, а я поймал её за локоть. И уже серьёзно сказал. — Не стоит ни с кем флиртовать, полторашка, не стоит меня злить.
— Послушай меня, ты, переросток, — зарычала Диана, и я вообще ненавижу, когда на меня голос повышают, молчу уже про такой тон, но от его рыка ток прошёлся по телу, и возбуждение сильной пульсацией ударило в пах. Она стояла так близко, задрав голову, сверкая глазами. И я не удержался. Не дал ей договорить. Впился в губы поцелуем, набросился, не давая времени прийти в себя. Впечатал в себя так сильно, что она охнула, раскрывая губы, и давая мне пробраться языком. Сладкая, такая сладкая, мягкая. Я зарычал, в глазах потемнело от возбуждения, сжимал её так сильно, а потом повалил на диван, не прекращая целовать. И теперь я понимал, что значит, отказали тормоза, желание обладать ею сметало всё на своём пути.
— Антон. — Прохрипела Диана, когда я стал целовать её шею, а юбку стал задирать. Не стал обращать внимания, желал только одного, прикоснуться к ней там, войти в неё, клеймя собой. — Антон! Хватит Антон! — Истерические нотки в голосе заставили остановиться, оторвался от Дианы и взглянул на неё. Вся раскрасневшаяся, с горящими от паники глазами, растрёпанная. — Как ты можешь вот так? — Прошептала, отодвигаясь на другой край дивана. А я понял — переборщил. Накосячил. Так долго стараться найти, ошиваться вокруг, чтобы вот так затупить. Дебил ты, Тоха, как есть.