Внезапная мысль пришла мне в голову. Стало трудно дышать, и я снова опустилась на кровать.
– Матушка, ведь вы узнали о дуэли не от Артура? Вам рассказал о ней барон Шарле? – я едва видела герцогиню из-за застилавших глаза слёз. – Это вы вчера подослали его ко мне?
Ее светлость передернула плечами:
– Слово «подослала» здесь не уместно! Я всего лишь посоветовала ему поговорить с тобой. Откуда я могла знать, что он станет действовать столь неподобающим образом? Я искренне полагала, что брак с ним может быть выгоден для тебя, и надеялась, что если он откроет тебе, как сильно восхищается тобой, твое сердце смягчится. Не сомневаюсь, если бы он приступил к разговору в более подобающем виде, его итог был бы совсем другим. Ты – достаточно разумная девушка и смогла бы понять все преимущества такого замужества. Но что теперь об этом говорить?
Мне показалось, она сказала об этом с сожалением.
– Барон сказал, что донесет на его светлость королю, – я посчитала себя обязанной предупредить ее об этом, хотя и догадывалась, что информацию о моих уроках магии Шарле получил как раз от нее.
Герцогиня небрежно взмахнула рукой:
– Он не вхож в королевский дворец. И он никогда не решится поссориться с нами. Он доводится мне дальним родственником по линии тетушки Матильды. Весьма далеким, чтобы часто принимать его в Аранаке, но достаточно близким, чтобы не драться с ним на дуэли.
Герцогиня ушла, а вернувшаяся Рита уложила мои волосы и помогла мне одеться.
Я отправилась в гостиную, чтобы принять там извинения барона Шарле. Мне неприятно было даже думать о разговоре с ним, но я понимала, что по-другому эту дуэль не отменить.
Еще с коридора я услышала голоса. В гостиной кто-то был. Сначала я подумала, что там – барон и матушка, – и прислушалась. А услышав, кто разговаривал на самом деле, уже не могла заставить себя сдвинуться с места.
– Ее светлость сказала, что барон готов извиниться, и если Алэйна примет эти извинения, то повода для дуэли не будет!
Я не понимала, как могла Лорена так быстро узнать о произошедшем, но не было никаких сомнений в том, что именно ее голос я слышала сейчас.
– Вы полагаете, ваше сиятельство, – возразил ей Артур, – что оскорбление можно смыть несколькими словами сожалений? Поставьте себя на место Алэйны! Неужели вы так легко простили бы обидчика? Только подумайте, что могло произойти, если бы я случайно не проходил мимо? Он оскорбил дочь герцога, хозяина дома, и должен понести заслуженное наказание!
– Но Алэйна – не дочь герцога! – воскликнула графиня. – Она – всего лишь подкидыш!