Я успела умыться, переодеться и даже поужинать, прежде чем приехала матушка.
Меня пригласили в гостиную, и я прошла туда вслед за лакеем.
Ее светлость уже ожидала меня, сидя в кресле с высокой спинкой. При моем появлении она торопливо встала и вдруг распахнула объятия:
– Дитя мое, я рада, что ты приехала так быстро!
«Дитя мое»? Мне показалось, что я сплю. Таких слов я не слышала от матушки даже в детстве.
– Прости, что пришлось вызвать тебя в Лиму. Но уверена, ты не будешь сожалеть, что не поехала в пансион.
Она щебетала, как будто мы были лучшими подругами. А я по-прежнему испытывала страх.
– Я бы хотела увидеться с Ви! – твердо сказала я, когда матушка на секунду замолкла.
На сей раз в ее взгляде мелькнуло знакомое мне раздражение. Но улыбка быстро вернулась на ее тонкие губы.
– Да, Лэйни, разумеется. Только это случится завтра. А сегодня мы займемся другими делами.
– Делами? – переспросила я.
Ужасная мысль заставила меня затрепетать. Быть может, матушка нашла жениха не Вивьен, а мне самой? А зная ее отношение ко мне, можно было не сомневаться, что ее выбор мне не понравится.
А ее светлость, между тем, придирчиво оглядела меня.
– Твое платье никуда не годится! Ну, ничего – я уже пригласила мадам Корэлли. Она – лучшая портниха столицы.
Ее слова не сулили ничего хорошего.
– Но это платье почти новое! – пробормотала я.
Она рассмеялась:
– Алэйна, ты приехала в столицу! То, что мы носим в Аранаке, здесь носили лет десять назад. Если ты выйдешь на улицу в этом наряде, тебя засмеют!
Я пожала плечами. А матушка продолжила:
– Завтра ты должна выглядеть великолепно! Мы поедем с тобой…
Я вздрогнула. А если она решила выдать меня замуж, не поставив в известность отца? Я слышала, что браки иногда заключались даже без согласия невесты.
Нет, она бы не решилась. Отец ей этого не простит. Или простит, как всегда прощал до этого?
Я посмотрела ей прямо в глаза.
– Я никуда не поеду, пока не поговорю с его светлостью или с Вивьен.
Я надеялась, что мой голос прозвучал достаточно уверенно.
Матушка бросила на меня удивленный взгляд и усмехнулась:
– Вот как? Не поедешь? Даже если речь идет о твоих настоящих родителях?
24. Отец?
Мне показалось, я ослышалась. И я переспросила:
– Родителях? Моих родителях?
Герцогиня невозмутимо кивнула:
– Да, именно так.
Если это была шутка, то очень жестокая. Я почувствовала слабость и прислонилась к стене.
– Значит, вы знаете, кто они?
С того самого памятного разговора Лисбет и Катрионы, услышанного мною на кухне, я была уверена, что никогда ничего не узнаю о своих родителях. Если моя мать подбросила меня к воротам замка ночью и ушла, не убедившись, что меня заметили, значит, она находилась в отчаянном положении, была бедна и больна. И наверняка мой отец вовсе не знал о моем существовании. Я убедила себя, что он был из тех, кто пользуются наивностью молоденьких девушек, а потом бросают их без зазрения совести.