«Когда меня бросил любимый, я задумала месть. А месть — это блюдо, которое подается холодным. Увы, я позабыла об этом правиле. Поэтому я мстила сгоряча, не думая, что творю, не оглядываясь на свои поступки. Я соблазнила всех его друзей, а их было очень, очень много. И я была с каждым, кто захотел меня. Я отдавалась им, представляя своего любимого и его лицо в тот момент, когда очередной друг расскажет ему, что делал со мной, в каких позах и сколько раз я кончала под другим мужчиной. Я позволяла себя унижать, пользоваться собой, как дешевой проституткой, пока в один прекрасный момент не очнулась от этого наваждения.
Проснулась в постели с очередным лучшим другом, запечатлела его спящим и отправила бывшему сообщением с припиской «Этот был последним». Так я поставила точку в своей мести. Затем собрала вещи и улетела на другую станцию, оставив позади когда-то счастливое прошлое, превратившееся в тлен, безжалостно выдрав эти порочные страницы из своей жизни. Но отголоски того безумия преследуют меня до сих пор.
Они звали меня бешеной, потому что я царапала их плоть до крови, кусала так сильно, как хотела причинить боль Ему. Вкус чужой боли, приправленной страстью, притупляла мою собственную.
И, казалось, что я излечилась. Смогла справиться с преданной любовью. Но месть не лечит и не дает успокоения. Особенно неправильная месть. И с тех пор мне иногда отчаянно хочется закрыть глаза, закусить до боли губу и отдаться незнакомцу, позволить ему делать с собой все что угодно, чтобы в ответ рвать его на части, стонать, слизывая кровь, слушая недовольное ворчание. Низменные, звериные желания. Мои темные фантазии, пугающие яркостью и эмоциональностью, тем, чего больше нет в моей реальной жизни».
Тяжело вздохнув, Феликс отложил нанотоп. Опять какой-то незнакомец хозяйничал в голове его ненаглядной. Непорядок! Определенно, с этой тайной фантазией жены надо что-то делать. Мало ей было лежать прикованной к кровати с завязанными глазами, видимо, захотелось повторения, чтобы получить этот драйв от фантазии о незнакомце. И Феликс мог создать полное погружение, дать Виолетте с лихвой насладиться острыми ощущениями, останавливала шиянарца лишь беременность. Действовать придется крайне осторожно и первым делом сменить парфюм. Именно это даст волю воображению изголодавшей по экстриму женушке. Он покажет ей, что даже в образе незнакомца муж роднее, приятнее и аккуратнее.
Альбинос даже усмехнулся, предвкушая развлечение для себя и любимой. Все же она у него искусительница. Ведь хотел беречь ее, да сил нет, руки так и чесались дорваться до желанного тела с таким большим округлым животиком, который так и манил к себе, притягивал, словно магнит. И будь на то воля Феликса, он бы наглаживал его и наглаживал, прижимаясь щекой, внимательно слушая сердцебиение своего ребенка.