64
Солнце давно село, но костер в центре семейного круга отлично компенсировал пропажу источника света. Я потерлась о мускулистое плечо Бена и вытянула ноги к пламени, устраиваясь поудобнее, готовясь наслаждаться вокалом Евы.
Не знаю, дело в мелодичности украинского языка или в голосе исполнительницы, но мои уши не слышали ничего прекраснее. Хотелось петь вместе с ней, однако правильно повторить звуки, которые сочетались в неизвестные мне слова, не представлялось возможным.
Всего на несколько минут я смогла расслабиться. Не думать о словах мистера Бенкса, что, казалось, тотчас выскребли себя на внутренней стороне моего черепа. Теперь это первое, что всплывает в памяти, когда я просыпаюсь, и последнее — когда ложусь спать.
Прошло три дня. Три «у-меня-болит-голова» и «готова-на-стенку-лезть-от-желания» дня. Голова у меня действительно пульсирует, словно к ней хорошенько приложились сковородой, а тело раскалено до предела — хоть яичницу на нем жарь вместо той самой сковороды.
Удивительно, как бывает: не ешь, скажем, эклеры лет пять — и живешь себе спокойно, но стоит слопать один (или штук пять за ночь) — и становится невероятно сложно перестать грезить о них. Тем не менее я не могу вновь съесть эклер, потому что мне грозит нечто посерьезней лишних килограмм. Даже не «мне», а «нам». Мне и Бену.
Не хотелось бояться в одиночку, накручивая себя до нервного подергивания правого глаза, поэтому после беседы с мистером Бенксом я дала себе вольную поплакать двадцать минут и, успокоившись, попыталась завести разговор с тем, кто кормил меня отборными эклерами всю предшествующую этому ночь.
— Бен, — позвала я, плюхнувшись на кровать рядом с ним, — твой отец меня напугал.
— Напугал? — повторил шатен, не отрывая взгляда от экрана с кучей символов, как в фильме «Матрица».
— Он сказал, что мы все выдумали.
— С помолвкой?
— С чувствами.
Мужчина перевел взгляд с ноутбука на меня. Меж темных бровей пролегла морщинка.
— А вот с этого места поподробней, — попросил он.
— Мистер Бенкс сказал, что даже если нам кажется, что мы что-то чувствуем друг к другу, это все пройдет, когда мы перестанем притворяться парой. И тогда для нас с тобой все закончится… — голос становился все тише, пока не пропал и вовсе.
Я не решалась взглянуть на Бена, продолжая внимательно изучать кольцо на безымянном пальце. Пытаясь понять, обманка али нет.