— Ма-а-ам! — кричала я, бегая по дому в поисках листа, пропитанного моими слезами. — Ты не видела разрисованный конверт? Я оставила его где-то и не могу найти.
— Нет, — отозвалась мама, но от чтения книги не оторвалась. — Спроси Уолтера, когда он вернется. Может, он видел.
Я забежала на кухню и принялась внимательно изучать поверхности, проверять полочки и шкафчики. Не знаю, кому бы в голову взбрело положить конверт в холодильник, но я проверила и его. Зная мамин фен-шуй, стоит проверить и стиральную машину. Когда-то у нас был кот, который спал исключительно в ней. Причем на выстиранном, еще влажном белье. Я звала его «Влажно-пузик».
— Лоис, доченька, присядь ненадолго, — мама поместила закладку в книгу и кивнула на место за столом рядом с собой.
Звучно закрыв столешницу, я плюхнулась на стул и облокотилась на мягкую узорчатую подушку около его спинки.
— Прости, мам. Наверное, не такого поведения ожидаешь от дочери, которая приезжает тебя навестить.
Улыбка расплылась по веснушчатому лицу, и женщина нежно обвила мои руки:
— Конечно, мне было бы приятней видеть тебя счастливой, но у тебя есть право на любые эмоции.
Мои губы расплылись в благодарной улыбке, когда она провела рукой по моим волосам.
— И все же я бы хотела знать, почему снова вынуждена не пускать твоего лучшего друга на порог и слушать, как ты плачешь по ночам. Может, пришло время поговорить?
Я сомкнула брови на переносице, сосредоточенно разглядывая деревянные зигзаги на столе. Так было проще рассказать об очередной драме моей жизни, в которую я сама себя втянула.
— Жизнь меня ничему не учит, — сокрушалась я под конец своего непомерно длинного рассказа. — Такое ощущение, что эта ситуация будет повторятся со мной снова и снова. Те же смс, то же подглядывание в коридоре. Разве что, когда я застукала Броуди с Трэйси у него дома, они не просто чистили друг другу ротовую полость. К слову, Бен и эта недо-Золушка могли бы, как все нормальные люди, сходить к стоматологу, но нет же. Они решили чуть ли не сожрать лица друг друга. И главное, что даже началось все похоже: снова проснулась в одной постели, ночи не помню…
Я прикусила язык и с опаской перевела взгляд на маму. От длинных монологов в моем языке стираются кости, и я перестаю контролировать информацию, которая с него слетает.
Мама лишь подняла одну бровь.
— С Беном было так же? — ее голос был скорее заинтересованный, чем шокированный.
— В смысле «так же»? — пролепетала я с ликом полнейшей невинности.
Мама понимающе улыбнулась, глядя на щеки, которые предали меня и поменяли цвет на красный.