Итак, Бен здесь. Застал меня врасплох и явно доволен собой, о чем свидетельствует его фирменная ухмылка.
Карие глаза бессовестно заскользили по моему телу, и я порадовалась, что не особо налегала на тренировки до его прихода. По крайне мере, костюм не пестрит пятнами-свидетельницами упорных занятий и пахнет от меня не так уж дурно.
— Сперва решил, что телефон снова перестал принимать звонки, — говорил Бен, вальяжно облокотившись на соседний тренажер. — Что, безусловно, глупость, ведь это я его чинил.
Я закатила глаза: скромности ему не занимать.
— Но пропускать тренировки и прятаться в комнате, когда я прихожу в гости… — мужчина покачал головой. — Мы вернулись в начальную школу?
— На время. Но можешь считать, мое возвращение в детство окончено, — холодно заявила я, разминая руки.
Закинула их за спину, образуя узел из ладошек, и наклонилась вперед, стараясь поднять его как можно выше над головой.
— Рад слышать, — со смешком ответил Бен. — Потому что, глядя на тебя в этом костюме, у меня в голове возникают совсем не детские мысли.
От неожиданности я не удержала узел, и он распустился. Руки полетели в стороны, и левая с размаху врезалась в тренажер.
— Вот черт! — ругнулась я, подпрыгивая от резкой боли в ладони.
— Давай сюда, Лоис.
Бен обхватил мое запястье, предотвращая панику. Внимательно осмотрел ладонь, вертя ее в своих, мягко загибая то один, то другой палец, пока я поскуливала от каждого нажатия, а затем успокаивающе улыбнулся.
— Тише, девочка, жить будешь.
— Перестань так шутить, — насупилась я, — буду целее.
— Я не шутил — я предупреждал, — оскалился он и прильнул губами к покалеченной конечности.
Не в силах придумать достойный ответ и изрядно покраснев от неприемлемых лобызаний, я рывком высвободила руку из его и направилась к Келли. Мне стоило больших усилий не перейти на бег, продолжая идти медленно и плавно покачивать бедрами.
Надеялась, что Бен не пойдет за мной и не будет стараться вновь вывести из равновесия, учащая пульс своими приемчиками Казановы. Не уверена, что мое сердце выдержит такие физические нагрузки. И так пашет как проклятое.
Конечно, мне прекрасно известно, зачем Бен утроил это представление. Ему, верно, доставляет удовольствие издеваться надо мной, напоминая об утре, когда мне пришлось со стыдом ретироваться из его спальни. А так как я не намерена подыгрывать, лишний раз теша его самолюбие, ему быстро надоест дразниться, и все вернется на круги своя.
Возможно, однажды мы даже посмеемся над этой неловкой страницей в истории нашей жизни. Хотя страницей — это как-то много. Абзацем. Или нет, предложением. Да, маленьким, коротеньким предложением.