Огонек прошел сквозь нее и пропал, а я так и осталась стоять перед преградой, позволяя привыкнуть глазам к мраку, что навалился, окружив со всех сторон. Поежилась, обхватив плечи руками, а затем решительно вытянула вперед руку и толкнула дверь. Никакого эффекта. Тогда я стала прощупывать ее на наличие дверной ручки и, обнаружив ледяное железное кольцо, обхватила его пальцами и потянула изо всех сил. Но едва не упала назад, когда обнаружила, что дверь оказалась не запертой. Она со скрипом распахнулась и на меня дыхнуло морозом и сыростью.
За дверью огонька не оказалось, а только темнота, черная и пугающая. Я не спешила идти туда, в неизвестность. Страх охватил меня с новой силой, заставив сделать шаг назад и подумать о том, чтобы закрыть дверь и вернутся в замок. Любопытство забилось куда-то в глубину и больше не желало выходить, а на смену ему появилось предчувствие.Очень такое нехорошее предчувствие, что сейчас действительно сую свой нос туда, куда мне его совать вовсе не стоит. Наверное, опекун порадовался бы моей сознательности, и я уже было решилась закрыть дверь, как остановила руку, услышав тихий шорох, донесшийся из темноты. А затем сиплый жуткий голос позвал меня по имени:
— Элизабет!
Я едва не подпрыгнула на месте от ужаса. Кто это мог таиться там? И откуда он, или оно, знает мое имя? Определенно это не кто-то из прислуги. И что вообще за место скрывается за этой дверью? Что прячет темнота?
Страх оказался на этот раз сильнее любопытства и тело невольно сделало свой выбор качнувшись назад. Почти сразу из темноты раздалось приглушенное:
— Не уходите!
Признаюсь, к этому времени я уже вцепилась обеими руками в холодное дверное кольцо и сделала попытку закрыть дверь, которая отчего-то отказалась двигаться с места. Как легко открылась, а теперь словно приросла к земле! Нет, тут явно что-то не так!
— Не бойтесь меня! — снова тот же голос и в темноте вспыхнул уже знакомый мне огонек, осветив стоящую в нескольких шагах от дверей, фигуру.
Это был человек. Мужчина в богатой, но потертой одежде. Огонек поднялся к лицу говорившего, осветил на долю секунды его черты и гриву длинных волос. Осветил и тут же отлетел прочь. Но мне показалось, что с его лицом что-то не так. Совсем не так.
— Кто вы такой и откуда знаете мое имя? — спросила я, радуясь тому, что голос не дрожит… ну, почти не дрожит. Спишем легкую дрожь на холод, а не страх.
— Мое имя Эдвард! — сказал жуткий незнакомец и добавил: — Эдвард Финч.
Я вздрогнула. Перед глазами тут же возникла картина из галереи, на которой были изображены два мальчика — сэр Генри и как я теперь в этом убедилась, его брат, Эдвард. Тот самый грустный серьезный мальчик.