Когда в одной из рук блеснул нож, я сразу сосредоточилась. Ишь, а я-то думала, что в черте Города ношение оружия запрещено. Я сама резко шагнула к ней, ногой пнула по руке и тут же кулаком в челюсть, заставив ее откатиться назад с криком. Удивлены, мои маленькие обезьянки? Но обрадовалась я рано – я не испугала их, а только еще сильнее разозлила. Пострадавшая от такой невоспитанной меня завопила:
– Сбрендила, идиотка? Я не собиралась тебя резать!
На этот раз я решила ответить:
– Ага. Еще раз «не соберешься» – еще раз «не получишь».
– Эй, девочки, хватит уже! – вмешалась и первая – та, рыженькая. – Вы на самом деле можете ее поранить. Объяснили – и будет…
– Да перестань ты, Лили, – старшая осекла ее. – Мы ничего ей не сделаем!
Но вопреки этим словам, они снова набросились на меня – теперь сразу несколько. Я могла отбиться от пары, но когда на моих руках повисло по туше, весом превышающей мой собственный, я ничего не могла поделать. Женщина с ножом снова подошла.
– Ты только не дергайся, крысоедка, а то, и правда, можем случайно поранить.
Она выдернула мою косу из-под рубашки, оттянула и начала отрезать. Оказалось, что это не так уж и просто сделать, даже острым ножом, а я, несмотря на дружеские советы, все же дергалась, поэтому получила пару незначительных царапин на шее. Но она все же умудрилась «допилить» до конца, и потом меня сразу отпустили, кинув под ноги мои обрезанные волосы.
Я выпрямилась, наблюдая, как они со смехом уходят. Рыженькая только обернулась пару раз. Смысл этого действа я так и не поняла – я после этого должна, по их мнению, сброситься с городской стены, что ли? Возможно, это было что-то унизительное – но для меня оно стало бы таковым, только если б я сама вложила этот смысл. Мои волосы были длинными. Еще пять минут назад. Может быть, для них длинные волосы, которые у многих были вообще распущенными, – признак особенной женской красоты? И они меня теперь вроде как уродиной сделали? Или их бесило то, что все мужчины, как один, восхищались цветом моей шевелюры? Ну до чего ж примитивны эти обезьяны…
Кирк еще не ушел, когда я вернулась. Теперь волосы собрать было невозможно, только за ухо заправить, поэтому он сразу заметил изменение моего внешнего вида. Подошел, посмотрел внимательно, нахмурился, провел пальцем по царапине на шее. Я развернулась резко, чтобы уклониться от его руки, и спросила с некоторым раздражением:
– Ну чего?
Он был спокоен, смотрел прямо в глаза:
– Ничего. В следующий раз пойдем в лавку вместе.
Ну уж нет! Однако спорить с ним не стала. Сейчас приготовлю обед, а потом – к Налу.