Эльвира резко обернулась и села на кровати — и ее глаза тоже округлились от ужаса.
Вдвоем они уставились на очень напоминающее девушку странное существо, стоящее на карнизе и глядящее на них через стекло, с ладонями, прижатыми к гладкой, прозрачной поверхности.
Слишком белая кожа, какая-то неживая, почти прозрачная, будто сияла в ночи, как еще одно светило, а длинные седые волосы обрамляли очень юное личико. И глаза — будто горящие угли. В них словно полыхало желтое пламя. Прозрачная ночная рубашка не скрывала ее прелестей: длинных, стройных ножек, маленькую грудь с бледно-розовыми сосками, тончайшую талию.
— Кто она? Мне страшно, — прошептала Алона, стискивая руку невольной любовницы.
— Мне тоже, — как-то по-детски прошептала еще недавно такая жестокая, властная, самоуверенная красотка. — Ведь она — дочь Смерти, а вовсе не какая-то вампирша!
— Она может нас убить?
— Если захочет… То она все сможет.
— Как ее зовут? — вдруг поинтересовалась Эльвира.
— Никто этого не знает. Она — дочь Луны и Смерти, двух великих богинь.
— Двух женщин?! — искренне изумилась полу-эльфийка.
— Разве ты не знаешь, что боги могут быть и женщинами, и мужчинами? Когда пожелают. Правда, если они вовлекут в свои страстные объятия не бога, и не богиню… Это — смерть. Мучительная и ужасная. Ты когда-нибудь видела богов или богинь, Алона? — поинтересовалась Эльвира, стараясь не смотреть на бледную фигуру богини, разглядывающую их, впрочем, довольно равнодушно.
— Да, — прошептала Алона, содрогаясь и вновь погружаясь в воспоминания. — Я видела богиню Дороги.
И снова перед ее внутренним взором возник темный, густой лес. Ночь. Их лагерь. Уже догорает костер. Она дежурит возле него, слушая музыку ветра и шум колыхающихся деревьев. Ветер играет ее волосами. Она смотрит на дивные лица спящих эльфов, кутающихся в плащи. И с грустью думает, что скоро закончится лето, и она должна будет вернуться к своему отцу, магу. Потому что осенью и зимой эльфы уходили в свой мир, где было всегда тепло. А ей вход был закрыт, так как она не была чистокровной.
Дорога делала петлю как раз возле их костра, освещенная звездами, пустынная и мрачная. И вот на дороге появилась высокая, темная фигура, словно рожденная тьмой.
Ей сразу же стало страшно. Казалось, глаза этой странной женщины с гривой смоляных, как сама ночь, волос пылали как звезды или рубины в сокровищнице. Словно два светильника с алыми стеклами. Лицо и тело словно скрыто туманом, так что не разобрать очертаний. Невесомые колышущиеся движения — почти как призрак.
На долю секунды эти глаза-огни задержались на ней, жадно скользнули вдоль ее тела. ОНА остановилась, но потом пошла дальше.