В дополнение к демонстрации возможностей союза между человеком и животным Аттикус выбрал мне мужа. Всегда настороженно относящийся к посторонним людям, пес тем не менее с самого первого момента нашел с Лоренсом общ'ий язык. Однажды днем я отправилась на поиски своего любимца и обнаружила его в кабинете Энн. Пес увлеченно играл с незнакомым мужчиной. Я так опешила, что изрекла те самые слова.
Я думаю, что наиболее замечательной чертой внешности Лоренса являются его светло-карие глаза. Их мягкий зеленоватый оттенок резко контрастирует с его ядовитым чувством юмора и острым умом. Он плотного телосложения и со своими пятью футами десятью дюймами роста лишь немного выше меня. Когда я с ним познакомилась, Лоренс отчаянно пытался отрицать неумолимо наступающее облысение, собирая немногие оставшиеся у него пряди волос в хвостик на затылке. Теперь он то отращивает аккуратную бородку, чтобы та уравновешивала сохранившийся у него на макушке пушок, то сбривает все начисто, становясь похожим на Юла Бриннера.
В углу моего кабинета стоял большой плетеный стул, как будто привезенный сюда с какой-то южной плантации. Вскоре Лоренс буквально поселился на этом стуле, заходя ко мне в перерывах между приступами трудолюбия и перебирая разбросанные по всей комнате игрушки, включавшие йо-йо, заводных божьих коровок, всевозможные автомобильчики и плюшевых зверей. Пытаясь проникнуть в мой внутренний мир, он разглядывал безделушки на моем рабочем столе с видом археолога, расшифровывающего диковинные иероглифы.
В течение целого года Лоренс все свободное от работы время проводил в моем кабинете, одновременно демонстрируя полное равнодушие как ко мне, так и к моей собаке. Наше общение состояло из обмена саркастическими замечаниями, колкостями и похабными шуточками. Однажды он так разошелся, что, для того чтобы заставить его замолчать, мне пришлось прилепить к его волосам жвачку. Мы очень грамотно подошли к реализации стремления ни в коем случае не стать парой.
Шесть лет спустя, когда я лелеяла надежду на то, что Лоренс полюбит Бу так же страстно, как и я, меня несколько приободряли воспоминания о том, как ухаживал за мной мой будущий муж. Ему потребовалось определенное время, чтобы сознаться себе в том, что он меня любит. Таким образом, не все было потеряно, и у Бу сохранялись шансы быть принятым всеми до единого мальчиками, обитающими в нашем доме.
Все указывало на то, что для завоевания места в сердце Лоренса Бу было достаточно обрести привычку облегчаться за пределами дома. Его первая зима в нашем захудалом бревенчатом домишке оказалась просто ужасной. Мало того, что она была невероятно холодной, — к этому добавились мучения с вырабатыванием у щенка навыка проситься на улицу и делать там все свои дела. Когда снег начал сменяться льдом, он хотел выходить во двор не больше моего. А когда в январе я на две недели слегла с гриппом, то просто не смогла выводить Бу так часто, как это было необходимо. Все остальные проблемы, связанные с жизнью в человеческом жилище, например жевание туфель или коврика в спальне, а также попытка Бу совершить самоубийство (он собирался перегрызть провод включенного в розетку пылесоса), еще больше усиливали раздражение Лоренса.