Сглатываю слюну.
Но вместо того, чтобы приложиться к моей шее, он нажимает на какую-то кнопку рядом.
Спустя мгновение появляется медсестра. Я даже не смотрю на неё. Как и он.
— Вызовите её врача, — отдаёт ей приказание, и дверь снова закрывается.
Я жажду услышать от него хоть слово. Чтобы успокоиться и не думать о трусливом побеге. Но он молчит. И от этой гнетущей тишины становится лишь страшнее.
Мои нерезиновые нервы медленно рвутся под его тёмным, безжизненным взглядом. Так смотрят, когда хотят убить.
— Господин Сабуров, — приветствует врач Ратмира, протягивая руку, и внимательно изучает меня и мониторы, к которым я подключена. — Как вы себя чувствуете?
Горло сухое. Я пытаюсь произнести хоть слово, но ничего не выходит. Врач сразу об этом догадывается и наливает из графина с прикроватного столика воды. Помогает сделать глоток. Но больше не даёт почему-то. Стоило отпить, появилось ощущение, что в горле побывал унитазный ёршик.
— Паршиво, — удаётся ответить.
— Как вас зовут, помните?
На моём лице должно быть возникает недоумение. А имеется вероятность, что я могла забыть?
Ощущаю, как в голове вертятся шестерёнки. Я напряжённо думаю. Может это позволит мне смягчить гнев Сабурова и горящее моей заднице наказание?
— Н-не помню, — смотрю невинно.
Доктор хмурит кустистые брови.
— Вы знаете, что с вами произошло? — участливо задаёт новый вопрос.
Настолько, что становится немного стыдно. Совсем чуть-чуть.
— Нет, — тихо и кротко отвечаю.
Я сделала что-то не так, потому что, кажется, врач в замешательстве. Переводит взгляд с меня на Ратмира.
— Нужно будет собрать консилиум. Ретроградная амнезия при токсикологическом отравлении вовсе не нормальное явление.
— Не нужно, — раздаётся до боли спокойный голос Ратмира, обрубающий все мои потуги, — у неё всё в порядке с памятью. Когда девушку выпишут?
Попытка не пытка.
— Ах, это шутка, — успокаивается врач, удивлённо улыбаясь. Ощущение, что за те деньги, которые он получает здесь, ему приходилось видеть и не таких «больных» пациентов.
— Шутка, — отрезает Сабуров, а я краснею под его взглядом.
— Проведём осмотр, возьмём анализы, и можно выписывать. Больной положен строгий постельный режим.
— К постельному режиму ей не привыкать, — отвечает Ратмир с подоплёкой.
Что он имеет в виду? Припоминает мне моё неудачное эскортное прошлое? Поджимаю губы.
Выдохнула, только когда Сабуров убрался из палаты.
Меня трясло рядом с ним, он видел моё нутро насквозь. Единственный способ защититься от его взгляда — это спрятаться под одеяло. Но он не мои детские страхи, достанет и оттуда.