– Ничего себе справедливость! У меня, между прочим, тоже работа. Разница только в том, что у меня – любимая, а у тебя – каторга. Поэтому тебе кажется, что ты работаешь, а я развлекаюсь. Но это твои проблемы! Я не собираюсь превращаться в прислугу. Мы так не договаривались! Когда ты ко мне переехал, обещал, что мы будем делить все наши домашние обязанности поровну.
– Ладно, конфетка, не пыхти. У нас в холодильнике что-нибудь осталось?
– Кажется, есть три яйца. И сыр. И бутылка пива.
– А хлеб?
– Хлеб мы еще вчера съели. Ты так и не посмотришь, что у меня получилось?
Макс утомленно вздохнул и подошел к монитору.
– Кто это?
– Просто люди на улице.
– Просто незнакомые люди? И зачем они тебе? Были бы звезды, я бы еще мог понять. Типа Джигурда и Анисина. А этих-то ты с какой стати зафоткала?
– Действительно… И ты ничего не видишь в этом снимке?
– А что я должен увидеть? Какие-то мужчина и женщина обнимаются на улице. Она плачет. Он ее утешает. Ну и что в этом особенного? Такое можно увидеть по десять раз за день.
Саша почувствовала, как тяжелой волной накатывает отчаянье. Вдохновение сегодняшнего дня, ликование от совершенства пойманного мгновения, радость дедовой похвалы, удовольствие работы над образом – все это разом обесценилось. Перед ней на экране были всего лишь два незнакомых человека: женщина плакала, мужчина ее утешал.
Между тем Макс положил руки на Сашины плечи и стал легонько массировать. Он всегда чутко улавливал изменение ее настроения,
– Ну, не дуйся, конфетка! У меня сегодня был поганый день. Один дебил весь мозг вынес. Извини. Как ты насчет того, чтобы сегодня пораньше разобрать наш диванчик? Сейчас перекушу, и я в полном твоем распоряжении. Хочешь, я тебя поглажу, сделаю массаж. А, может, и не только…
Макс взъерошил Сашины волосы и осторожно поскреб ногтями кожу головы. От такой ласки хотелось мурлыкать. Обижаться на Макса было глупо. Чем он виноват, если ему не понравилась карточка? За несколько месяцев сожительства, Саша уже привыкла к разнице их вкусов. Она прижалась лицом к Максову свитеру, вдохнув ставший родным сладковатый аромат.
– Конфетка, потерпи чуть-чуть, я скоро. Или, если хочешь, можешь уже идти под душ.
Но Саша осталась сидеть перед монитором, прислушиваясь к привычным бытовым шумам, доносившимся с кухни. На сковородке зашипела яичница. Заклокотал кипящий электрочайник.
Саша смотрела на свою работу, только теперь уже другими глазами: может, в ней и вправду не было ничего особенного? А все эти вымыслы про Инь и Ян – это просто попытки оправдать бессмысленное фотографирование банальных уличных сцен, почему-то считающееся творчеством?