– Ой! – взвизгнула тетя Галя, отшатнувшись.
– Элем! – Лана укоризненно покачала головой, но Корбус предпочел не замечать укора.
– Вот вам и «ой», Галина Петровна! Вплоть до летального исхода. Выпустили даже специальное предписание Главного санитарного врача.
– Боже, какой кошмар! – голосе тети Гали слезливо задрожал. – А как оно распространяется?
– Предписание? – нарочно не понял вопроса Корбус.
– Да, не предписание… бешенство? – слово «бешенство» Галина Петровна произнесла испуганным шепотом, словно страшилась накликать на себя болезнь.
– Ну, как-как? Через укусы, сударыня, через укусы. Вон Сашка у нас уже зараженная. Еще пару дней, и тоже бросаться на людей начнет. Начнешь? – Корбус хитро подмигнул внучке.
Галина Петровна испуганно покосилась на Сашу и слегка отодвинулась в сторону.
– Тетя Галя, да не слушай ты его! – попыталась успокоить родственницу Лана. – Элем шутит.
– Я шучу? – не унимался вошедший в образ Элем Арсеньевич. – Хороши шутки! Вчера в новостях передавали. Сказали, что вакцина в дефиците. Надо срочно бежать в поликлинику прививаться. Вот так-то, драгоценная Галина Петровна, срочно! Сорок уколов в живот, и вы снова здоровы.
Бедная тетушка побледнела от ужаса, и губы ее предательски задергались:
– Сорок уколов?
Тут уж к спасению несчастной тети Гали от химеры тайского обезьяньего бешенства подключились все сидевшие за столом. Общими усилиями ее удалось успокоить, хотя время от времени та продолжала с опаской коситься на Сашу.
– Ну-с, барышня, – на этот раз Корбус говорил тихо, для одной Саши. – Твой обидчик больше не появлялся?
– Нет, не появлялся.
– Я же тебе говорил, что вначале все кажется страшней, чем оказывается на деле. Люди-человеки склонны быстро остывать. Твой маньяк выпустил пар и тем удовлетворился. Очень разумно с его стороны!
Саша была не согласна с таким прогнозом, но тему развивать не стала. Действительно, после инцидента в кафе, Глеб так ни разу не объявился. Но Сашка чувствовала, что история не закончилась. Ожидание следующей встречи было нервным и томительным.
Элем наполнил бокал внучки, и Саша попросила слова:
– Ланочка, за тебя! Ты такая мудрая, добрая, талантливая, светлая… Оставайся такой же, несмотря на все происки моего вредного деда! За твое здоровье!
– Спасибо, Сашенька!
– Вот засранка! – беззлобно проворчал Элем. – Только ради праздника сделаю вид, что не заметил. За тебя, Ланочка, за твое здоровье.
Разговор естественным образом переключился на восхваление достоинств Ланы, то есть на тему, которая была почти неисчерпаема.
Когда тарелки опустели, и стихло металлическое звяканье приборов, женщины цепочкой потянулись на кухню: приготовить чай, а заодно поболтать и посплетничать. Но Саша предпочла остаться с мужчинами. Элем Арсеньевич и Михаил Борисович, несмотря на разницу характеров, дружили уже лет сорок. И при каждой встрече непременно спорили: о судьбах мира, о профессии, о временах и нравах, о молодежи… Сашке нравилось интеллектуальное брюзжание двух умных людей. Она пользовалась каждым случаем послушать стариков, узнать от них что-то интересное…