— Хорошо.
Она устало сомкнула веки, и я накрыл её одеялом. Стоял в стороне и надеялся, что, отдохнув, ей действительно станет лучше. Её болезнь затянулась, и если она не поедет к врачу сама, мне придётся тащить её силой.
Она проспала почти пятнадцать часов. С утра встала бодрая и полная энергии, и я выдохнул спокойнее.
— Влад, мне сегодня нужно в офис, но к обеду я вернусь. Ты будешь дома или на тренировку поедешь?
— Сейчас поеду с Володей, чтобы вернуться к твоему приезду, — я поцеловал девушку и напомнил: — Ты обещала заехать к врачу.
— Я помню, Влад, — она закатила глаза. — Заеду, но мне и так уже гораздо лучше. Просто небольшое переутомление. Тебе абсолютно не о чем переживать.
Я посмотрел внимательно в её глаза. Было там что-то пугающее. Словно она всеми силами прятала от меня свой дикий страх. Но вот она, рассмеявшись, нежно поцеловала мои губы, и я позабыл о своих мыслях.
— Ммм, родная, может, у тебя ещё есть несколько минуточек?
— Для тебя — сколько хочешь! — Прошептала она в мои губы и расстегнула кофточку.
Я опустил мягкие кружевные чашечки её белья вниз, освобождая грудь, и перекатил между пальцами напрягшиеся соски.
— Я хочу тебя сверху, родная, хочу целовать твою грудь, проникая в твою влажную, горячую, тугую киску, — сказал ей на ушко, запуская пальцы в её трусики. — Да ты уже такая влажная, Машка, хочешь меня?
— Да, Влад!
— Хочешь, чтобы я опустился на колени и поцеловал твой пылающий бутон? — Прохрипел я, поглаживая пальцем её клитор.
— Да, Влад!
— Хочешь, чтобы я прошёлся языком по влажным, нежным складкам, проник в узкую щель, приласкал раскалённый бугорок?
— Пожалуйста, Влад! — Крикнула она.
В два счёта я освободил нас от лишней одежды, и расположился на кровати, переворачивая девушку спиной к лицу, устраивая её над своим лицом. Она не мешкала ни секунды, и сразу же вобрала набухшую головку в свой маленький горячий ротик, а, не теряя времени, сделал то, о чём жарко шептал, распаляя её.
Я любил эти моменты, когда она начинала нетерпеливо скользить по моему языку, пытаясь ускорить приближение оргазма. Я смочил пальцы в её влажности, проник двумя пальцами в её лоно, и она замерла на мгновение, прежде чем начать трепыхать в моих руках, трепыхать над моим лицом.
Врываясь членом в её пульсирующую плоть, я запечатлел на губах девушки жаркий поцелуй, выражая всю степень моего обожания, и отправился в чёртовы блаженные небеса за несколько фрикций.
— Люблю тебя, — шепнул я Машке до того, как она убежала в душ.
— Я люблю тебя, Шестопалов, — крикнула она. — Я люблю тебя сильнее!