— Вчера? — Меня передернуло.
— Да. — Он коротко кивнул. — Я сдался. Я опустил руки. Я был в такой глубокой жопе! Стоял и думал, как хорошо, что все закончится быстро.
— Не вздумай, — не выдержала я, — слышишь, не вздумай! Сколько тебе? 30? У тебя впереди долгая и счастливая жизнь. Со мной или без меня!
— А потом, — продолжил невозмутимо он, — я поднял глаза и увидел тебя. Я ощутил силу, какой никогда не знал. И я не могу потерять тебя. В моей жизни и голове много дерьма. И я тебя обижу.
— С чего ты так решил?
— Тсс, я знаю, что обижу тебя, но ты должна знать, что я не желаю тебе зла. Я эгоистично хочу тебя в своей жизни, но я не желаю тебе зла. Ты сейчас меня не понимаешь, но мне просто нужно ещё немного времени.
— Хорошо.
— Мы друзья? Мы ведь можем быть очень близкими, иногда целующимися друзьями?
— Не уверена, что правильно тебя понимаю?..
— Обещаю, скоро ты всё поймёшь. Просто будь со мной и дай мне силы.
— У меня уже голова идёт кругом! Ты слишком непонятно изъясняешься.
— Потерпи, пожалуйста, немного. Ты такая умная. Скоро ты всё поймёшь и сложишь, но мне нужно набраться рядом с тобой сил и энергии, прежде чем я решусь всё тебе рассказать.
— Ладно, — кивнула я.
Если честно, я совсем запуталась и испугалась этой неясности. Он верно заметил: я умная девушка, поэтому сделала соответствующий вывод из его монолога — он хочет быть «иногда целующимися» друзьями, он собирается меня ранить, хоть и не хочет этого — мы не можем быть вместе, он не заинтересован в отношениях.
Даже не знаю, почему я просто не развернулась и не ушла? Скорее всего, я склонна к мазохизму. И сколько бы я мысленно не оправдывалась, что осталась, потому что дала ему обещание, но обмануть себя не вышло — я влюбилась в него по уши, я не хотела верить его словам, я уже видела яркую картинку нашего совместного будущего.
А, возможно, на краю сознания я понимала, что первая разобью ему сердце, хотя сейчас, как никогда раньше, сомневалась, что смогу реализовать изначальный план.
ОН
Несмотря на огромное количество времени, что я проводил с Машкой, несмотря на то, что тянуло меня к ней всё сильней, я старался держать себя в руках и не пересекать границ нашей нежной дружбы. Я не целовал её, хотя иногда безумно и отчаянно прижимал её к себе, хотя и брал её за руку в наших долгих и частых прогулках.
Она приходила на все мои бои. После она тенью проскальзывала в мою раздевалку и ждала. Шли дни. Её глаза становились тусклыми и безжизненными. Я был на грани срыва. Видит Бог, я хотел её до дрожи. Хотел её для себя. Навсегда. Но не имел на это никого права.