Перед дверью выкладываю стрелки из чёрных роз. Тонкий намёк на предстоящее, предупреждение... Но я знаю, что подобное её не отпушнёт, напротив, лишь заинтригует.
Заходит. В руках роза, что я воткнул в дверь в надежде, что она возьмёт её в руки. Это сюрприз, который подействует не сразу. Я с детствазнаю все её слабые места и её аллергия для меня не секрет. Не смертельно, но на пару дней чесотка и повышенная температура ей обеспечена.
Даже одета она сегодня соответственно случаю. Чёрные сапоги, доходящие до колена на шпильке, и короткое обтягивающее платье, из-под которого виднеется кружево чулок.
Она постаралась выглядеть сногшибательно для любовника. Неужели у неё настолько понизилась планка после моих многочисленных отказов?
Лика почувствовала, что я нахожусь за спиной, ссувственно сбросила уже растёгнутую шубу прмо на пол и собиралась обернуться.
– Т-с-с-с. – Я практически вижу, как по её позвоночнику, открытому разрезом платься почти до резинки трусов, пробегают мурашки. Провожу сверху вниз розой, намекая, что поворачиваться она не должна. Она сувственно реагирует, дыхание сбивается. Надеваю повязку на глаза.
Разогреваю девочку грубо, на самой грани, но ей на удивление такое нравится. Она без колебаний позволяет направить её в сторону спальни, где предусмотрительно занавешены все окна.
Раздеваю её, оставляя на ней лишь чулки. Завожу её руки над головой и пристёгиваю их, затем раздвигаю ноги и пристёгиваю наручниками к кровати и их. У этого ублюда дома даже кровать идеально подходит для подобных игр.
Онлядываю отткрывшиеся виды. Красивая плотная грудь чуть меньше троечки с затвердевшими сосками не вызывает ничего кроме омерзения. Лика же в нетерпении стонет и призывно извивается, называя имя этого ублюдка. Не выдерживаю, нащупываю в полутьме её трусы и затыкаю этот лживый поганый рот.
Сдергиваю повязку и резко включаю свет. Она жмурится от яркого света и по мере того как до неё доходит в каком она положении, её лицо приобретает невероятно серый оттенок.
Видит перед собой мигающие огонёк камеры стоящей настолько близко, что просто не оставляет надежды, что в кадр попадёт что-то другое кроме неё. Пытаются свести ноги, чтобы как-то прикрыться, но тщетно. Я знал, какой результат хочу получить и получил.
Она мычит, извивается. Мне бы почувствовать хоть какое-то удовлетворение, но по непонятным мне причинам чувствую я себя паршиво.
Вопреки тому что во мне бурлит злость подпитывемая ненавистью, я смотрю на такое беспомощное, ухоженное шикарное тело и не чувствую ничего кроме сожаления.