- Короче, - сдается лейтенант, - твои варианты?
Люблю понятливых.
- Лейтенант, - уже другим, менее заносчивым голосом, говорю я, - девчонка, если и взяла что-то, то по глупости и по ошибке. Неделю всего в Москве, в институт, вот, собирается поступать. Так что, если вы о ней просто забудете, то кривая преступлений не пойдет резко вверх. А мы, в свою очередь, обещаем забыть об этом неприятном инциденте и даже компенсировать ваши моральные неудобства в связи с необходимостью нарушить инструкции.
И я кладу подготовленный конверт с N-ной суммой на стол. Лейтенант быстро сгребает конверт к себе в ящик стола и звонит дежурному:
- Белобрысую эту из клуба выпускай.
Кладет трубку и уже говорит мне:
- Забирай свою Монику, но, чтоб больше я ее не видел на наших выездах.
Я улыбаюсь, киваю и иду к дежурному. Тот уже открывает дверь в камеру и зовет Монику:
- Эй, ты, в углу! Вставай! На выход! Да, не ты, - он толкает пытающуюся вылезти из камеры пьянчужку.
Моника поднимает голову и с надеждой смотрит на дежурного, но не верит, что он обращается к ней.
- Ты-ты, - кивает он ей, - выходи, давай живее. А то передумаем.
Она вскакивает со скамейки и протискивается к выходу сквозь своих сокамерников.
Выходит из камеры и, наконец, встречается взглядом со мной.
- Ты? – удивленно смотрит она.
- Пошли, дома поговорим, - я беру ее за локоть и тяну на выход, отворачиваясь, не желая вдыхать ее аромат.
Мы садимся в машину. Я намеренно не открываю ей дверь и не помогаю сесть в машину. Я приехал сюда только из-за того, что она – сестра Ларисы. А так, я бы с удовольствием понаблюдал, как этой девчонке преподнесли бы урок.
Открываю окно, чтобы хоть как-то выветрить из салона запах иланг-иланг. Я весь сосредоточен на дороге. О чем мне говорить с Моникой? Воспитывать ее? Ругать? Все – нет. Она просто съедет от нас к своей маме. Вот это – решение. Моника первая не выдерживает тишину.
- Спасибо тебе, Никита, - почти шепчет она.
Мы как раз останавливаемся на светофоре и я перевожу на нее взгляд. Она сидит рядом со мной на пассажирском сидении, плечи опущены, ладони зажаты между коленок, она смотрит в пол.
- На здоровье, - отвечаю я.
Опять тишина.
- Прости меня, - не успокаивается Моника.
- За что? – уже мягче спрашиваю я и опять перевожу взгляд на нее. Еще один светофор.
Моника, словно, чувствует изменение моего тона, и отрывает глаза от пола, смотрит на меня.
Сука, эти ее огромные глаза. В полумраке машины виден лишь блеск, а не цвет глаз. Но она так смотрит на меня, что я первый убираю взгляд, прикрывшись зеленым светом светофора и необходимостью ехать.