Смотрю на нее помутившимся взглядом, напрочь отказываясь понимать всю опасность происходящего. Блять, что она со мной сделала? Где мое хладнокровие и здравомыслие?
- Я думала, мы с тобой все выяснили, - Моника начинает читать мне мораль и помогает мне убрать мои руки со своего тела. – У тебя есть Лариса. А у меня теперь есть Густав.
- А с ним ты тоже заводишься с полоборота? – зло спрашиваю я, наблюдая, как Моника поправляет одежду на себе.
- Не думай, что ты такой один, - дерзит она.
- А как ты его называешь, когда он тебя трахает? Гусенком? – ухмыляюсь я.
Моника вскидывает бровь.
- Над шутками тебе еще стоит поработать, - заявляет она и просачивается между мной и стеной.
Окинув меня в последний раз своим дерзким взглядом, она берет телефон с подоконника и гордо уходит, оставляя меня скрежетать зубами от неудовлетворенного желания и злости.
- Почему ты не сказала мне, что Моника встречается с сыном Краснова? – спрашиваю я Ларису, когда, отойдя от жаркой встречи в коридоре, возвращаюсь вниз и нахожу ее.
- Ты же ясно дал понять, что тебя не интересует ее жизнь, - парирует Лариса.
Она права. Каждый раз, когда она начинала рассказы о жизни Моники, я ее прерывал и просил не нагружать меня ненужной информацией.
- Ну, об этом-то стоило бы сказать, - все равно говорю я.
- Да, я и сама не в курсе была, - признается Лариса. – Она говорила, что познакомилась с мальчиком, но до знакомства с ним у нас так и не дошло.
«С мальчиком». Меня коробит от этого словосочетания.
Остаток вечера я провожу в ожидании его окончания. Я бы уже давно покинул ресторан, если бы не хозяин юбилея.
Поэтому, чтобы хоть как-то скрасить свой вечер и прогнать те чувства, которые мешают мне наслаждаться красивым праздником, я напиваюсь, пожалуй, впервые за несколько лет.
Я не ищу взглядом Монику, но постоянно натыкаюсь на нее, когда смотрю в зал и на гостей. Или мне уже видится она? Сколько я выпил? Не помню. Также как и каким образом мы с Ларисой доехали до дома.
На следующее утро, а, вернее, день я просыпаюсь с жуткой головной болью. Все-таки, я ни разу не алкоголик. Голова гудит, воспоминания о прошедшем вечере (те, что сохранились в голове) давят на мозг.
С трудом открываю глаза. На тумбочке заботливо стоит бутылка минералки. Залпом осушаю ее и пытаюсь подняться с постели.
На ватных ногах спускаюсь на первый этаж. Лариса как раз откуда-то пришла. Она закрывает дверь и, повернувшись, видит меня.
- Проснулся? – с насмешкой спрашивает она. – Ну, ты вчера дал. Я тебя таким не видела еще. Ты чего так напился-то? Как будто дорвался.