Проходя мимо нее, я тихо здороваюсь, Моника смущенно отворачивается. Старушка молча заходит в лифт с плотно зажатыми губами.
Мы заходим в квартиру, давясь от смеха. Но он прекращается сразу же, как только Моника стягивает с себя майку и ведет плечами так, что уже расстегнутый мной лифчик падает к ее ногам. Я хватаю ее за шлевку джинсов и притягиваю к себе. Не отрывая глаз от ее лица, просовываю пуговицу в петлю и тяну собачку замка вниз. Встаю на колени и стягиваю с нее джинсы вместе с трусиками. Она перешагивает через них.
Поднимаюсь, приподнимаю ее и сажаю на комод прямо в коридоре. Смотрю на низ живота и понимаю, что она уже тоже возбуждена, потому что ее складочки блестят от выделенной влаги.
Веду языком по синей, бьющейся чаще и чаще ниточке на шее, потом по скуле и накрываю ее губы. Мой язык сразу же проникает внутрь ее рта и подавляет ее там, указывает ее языку, какие движения совершать.
Моника нетерпеливо пытается расстегнуть ремень на моих брюках. Получается у нее это не очень. Она вырывается из моего поцелуя, чертыхается и смотрит вниз, помогая своим рукам справиться с ремнем. Наконец, ей это удается. Она возвращается к моим губам и легко разделывается с молнией на моих брюках.
Я за бедра ближе придвигаю ее к себе, спускаю резинку трусов и член сразу же попадает куда надо. Протискиваюсь глубже, удерживая ее за бедра. Моника обнимает меня за плечи и прижимается ко мне, щекоча меня своими твердыми сосками.
Я ударяюсь в нее снова и снова. Губами скольжу вниз по шее и, захватывая максимально возможный кусок груди, накрываю сосок.
Моника соединяет ноги у меня на пояснице и скребет своими ноготками мне по спине. Я на грани. Чувствую, как набухает мой член внутри нее.
Отрываю ее ногу от себя и закидываю ее себе на грудь, заставляю Монику опуститься на спину и немного разворачиваю ее боком к себе. И вбиваюсь в нее чаще и жестче. Моника цепляется за края комода и вскрикивает с каждым моим толчком.
- Ник! – кричит она и кончает, содрогаясь всем телом и ударяя руками по стенке комода.
Я делаю еще один толчок и заполняю ее. Разворачиваю ее к себе лицом и приподнимаю. Целую. Смотрю в затуманенные глаза и на испарину на висках.
Кто-то может бесконечно смотреть на воду и огонь, а я могу смотреть бесконечно на кончающую Монику. Абсолютно не контролирующую свои эмоции. Испепеляющую своим накалом. Отдающуюся полностью.
Надо привести ее в чувство. У меня на нее сегодня были еще планы.
Отпускаю ее и раздеваюсь сам. Теперь мы с ней на равных. Она все также сидит на комоде и смотрит на меня приоткрытыми глазами.