Но это сообщение зависает где-то на просторах сети. Его Рустам уже не прочитывает…
Уткнувшись в подушку, я глушу слезы обиды и незаметно засыпаю.
На следующее утро первым делом хватаю телефон. Новых сообщений нет. И мое последнее сообщение так и не прочитано…
Не знаю, что думать.
Весь день провожу в ожидании, когда за мной приедет Рустам. Отвечаю рассеянно и постоянно смотрю то в телефон, то в окно.
Наконец, когда уже темнеет, вижу в окне второго этажа, как во двор въезжает автомобиль Рустама. Мне хочется прыгать от радости и в животе как будто летают бабочки.
Бегу, перепрыгивая через ступеньки, вниз и сама открываю ему дверь. Сразу же кидаюсь на шею и целую в колючую щеку.
— Настя, — он легонько отстраняет меня, — не здесь. Давай не будем при Марии Эдуардовне.
Да, он прав. Он ведь прав. Вот почему он так сдержан со мной в этом доме.
Опять по-быстрому целую его в щеку, отпускаю и отхожу. В холл как раз выходит Мария Эдуардовна.
Они с Рустамом здороваются, что-то обсуждают. А я уже стою, с сумкой, готовая ехать домой к Рустаму.
Прощаюсь с бабушкой. Мы целуемся и она просит меня еще раз подумать над ее предложением. Киваю в ответ. И мы выходим с Рустамом из дома. Садимся в машину и выезжаем за ворота. И вот тогда я опять кидаюсь ему на шею, вынуждая его резко свернуть к обочине и затормозить.
— Анастасия! — почему-то недовольно говорит Рустам, опять обращаясь ко мне вот так. И я чувствую, как нехорошее предчувствие начинает заполнять мою душу. — Что ты делаешь? Мы так в аварию попадем! Сядь нормально!
— Рус, я соскучилась, — шепчу я и, несмотря на его слова, отстегиваю ремень и пересаживаюсь к нему на колени.
Наклоняюсь, чтобы поцеловать его, но он берет меня за талию и отстраняет от себя. Смотрит в глаза. И меня пробирает дрожь от его взгляда. Я не вижу в нем тепла. Глаза опять холодные. Неживые. Злые. Почему? Что случилось? Что я сделала не так?
— Сядь на свое место, — говорит он, четко проговаривая каждое слово.
Но я цепляюсь за шею и начинаю бедрами елозить на нем. И я чувствую, что его тело вовсе не согласно с тем, что он мне сейчас говорит. Немного приподнимаюсь и сажусь уже на явно ощутимую выпуклость в штанах Рустама. Улыбаюсь и опять пытаюсь его поцеловать. Но он отворачивается.
— Дядя Рустам, — решаю использовать еще один аргумент.
В его глазах тут же сверкает огонек, но сразу же гаснет. Он расцепляет мои руки у себя на шее и отводит их в сторону. Приподнимает меня за талию и пересаживает на пассажирское сиденье. Недоуменно смотрю на него, не в силах даже спросить: «Почему?!»