— Серьёзно? — удивился Эмиль. — Мы ж и от деревни-то толком не отъехали, а вы уже в кустики хотите?
— И что? Мне теперь нужно выждать положенное время, чтоб в кустики сходить? — огрызнулась я.
— Ладно, хорошо, — недовольным голосом проговорил де Лоруш. — Даю вам пять минут.
Остановившись, я быстро соскочила с лошади, ну, как соскочила, сползла, напоследок завалившись на землю, потом поднялась, отряхнулась и пошла. В лес.
Отойдя от мужчин метров на сто, приспустила штаны и…
Хрясь, вжж, хрум, кррржжж, РРРРРР.
Подняла глаза и замерла с открытым ртом.
На меня, с расстояния пяти метров, смотрел медведь. Огрооомный такой, мохнатый. Когти во, клыки во (что интересно, это «во» как мне показалось размером с хороший такой тесак).
Стоит и смотрит.
— ААААААА! — заорала во всю глотку.
От моего крика, медведя даже звуковой волной отшатнуло на пару шагов назад.
Быстро подскочив на месте, стала натягивать спущенные штаны, продолжая голосить.
Через несколько секунд, за спиной раздался треск и ко мне вылетел взлохмаченный Эмиль.
— Что случилось? — спросил он, внимательно осматривая всё вокруг.
— Тттут ммедвведь был, — прозаикалась я.
— Кто? Медведь? — переспросил мужчина.
— Ддда.
— И где он сейчас? — задал следующий вопрос, в то время, как запыхавшийся Марк остановился рядом.
— Нне знаю, — даже руки развела в стороны, оглядываясь вокруг.
— Вероника, — с отдышкой проговорил Марк. — Ты что, даже медведя умудрилась напугать?
— Чего?
— Ну, раз медведь сбежал, значит, он жутко испугался, — усмехнулся этот шут.
— Знаете леди, — втянув носом воздух, сказал Эмиль. — Судя по запаху, это был медвежонок. И мне вот почему-то кажется, что он побежал жаловаться своей мамочке. И вот когда она придёт сюда, чтобы выяснить, кто, наверняка до заикания напугал её малыша, нам всем будет не до разговоров, — со смехом закончил второй клоун.
— Вы сейчас это серьёзно? — меня даже затрясло малость.
— Пошли уже, — вытерев с глаза скупую слезинку, проговорил следователь. — Пять минут давно закончились.
И развернувшись, направился обратно.
Я не стала раздумывать и бросилась за мужчинами следом. А то вдруг и правда, мамашка пожалует отношения выяснять? Мы, бабы, такие!
Ехали мы весь день, и лишь дважды останавливаясь на отдых и перекус. А к вечеру, я проклинала всё на свете. Я даже слезть сама с лошади не могла.
Сжалившись, Эмиль подошёл ко мне и, протянув руку, просто стащил себе на руки и отнёс на уже расстеленные, на ночь одеяла.
Я даже кушала и то лёжа. Да какое там кушала? Меня кормили. Просто… от постоянного напряжения и сжимания в руках узду, пальцы так затекли, что ни сжиматься, ни разжиматься самостоятельно уже не могли. Меня даже прежде чем с лошади стянуть, сперва пальцы от узды отдирали.