— И что ты собралась делать? — спрашиваю на своем родном языке потихоньку, чтобы не испугать. Она может вздрогнуть, нога сорвется и тогда все… Пиши — пропало.
Почему-то я уверен, что девчонка русская, может, из-за насыщенного медового цвета волос, присущего только нашим девушкам?
Боковым зрением замечаю, что в нашу сторону уже идут менты. Решаю потянуть время, передать девчонку им в руки и свалить по своим делам.
— Я больше не хочу жить, — отвечает она, смаргивая слезы.
— Эту пластинку включает каждый, оказавшийся по ту сторону изгороди. А что дальше? Реально прыгнешь?
— Да, — отвечает не задумываясь.
— Почему тогда еще не сделала это? Я шел к тебе пару минут. Все это время ты стояла тут и смотрела на воду, но не сдвинулась с места. Что тебе помешало спрыгнуть? Правильно! Ты не собираешься делать это! Так почему бы тебе не перебраться обратно? Знаешь, господа полицейские не очень-то любят нарушителей закона.
Пока она думает над моими словами, копы уже приближаются. Не могу сказать, что люблю их, но и неприязни никогда не испытывал.
— What's going on here? — спрашивает один из них.
— Я не понимаю, чего он хочет, — лепечет девчонка.
— Он спросил, что тут происходит.
Убеждаюсь, что она попала не в свою тарелку и, возможно, осталась одна. Скорее всего, потому и решила покончить с жизнью. Не могу взять и бросить ее, поэтому пытаюсь объяснить господам в форме, что мы туристы, и моя девушка решила сделать крутое селфи, но уронила телефон в реку и очень огорчилась. Пока я распинаюсь перед ними, используя все свои знания английского языка, она все-таки начинает пытаться перелезть обратно.
— Вот и умница, девочка, — шепчу я, помогая ей сделать это.
Пожелав нам хорошего вечера и пообещав, что в следующий раз будет серьезный штраф за подобную проделку, полицейские уходят.
— Так уж вышло, что у меня нет компании на этот вечер, поэтому можешь пойти со мной в клуб и немного выпить.
Она начинает параноически мотать головой. Боится клубов или выпивки?
— Что с тобой приключилась?
Девчонка дрожит, поэтому снимаю с себя пиджак и кладу на ее плечи. Она кутается и смотрит на меня, словно перепуганный котенок.
— Расскажешь, как оказалась на краю обрыва, или мне отвалить?
Она несколько секунд смотрит на меня, вероятно, обдумывая, можно ли мне доверять, а потом кивает.
— В клуб ты не хочешь?
Она лишь отрицательно мотает головой.
— Ладно. Тогда пойдем в кафе. Тут есть уютная забегаловка, где готовят классную пиццу.
Я не узнаю себя. Не понимаю, почему, вообще, нянчусь с этой девицей. Когда мы идем к кафе, я пытаюсь понять, что она из себя может представлять. Она еще довольно молодая, может, лет двадцать — двадцать пять, не больше. Такая наивная. Судя по ее коротенькому платью, могу сделать вывод, что девчонка из бывших тусовщиц. Интересно, что же приключилось с ней в клубе, что она его так боится теперь? Понимаю, что выпытаю все и утолю свое любопытство. Хоть как-то отвлекусь от горевания над своей жизнью. Может быть, смогу нарисовать ночью новый эскиз вечернего платья. Я уже почти вижу его… Легкое… Словно полет бабочки, но слегка грузноватое