А я застревал. Мелкие какие-то в Египте тайные ходы строят. То ли у нас, в Москве! Был я как-то в туннелях под Кремлем, так там даже узкоколейка проложена и электричество от атомных батарей.
Наконец повеяло свежим, живым воздухом. Впереди обозначился тёплый золотой круг - вскоре я увидел, что это керосиновая лампа. Она была подвешена к мачте и освещала небольшой плот.
На плоту кто-то сидел.
После темноты, слабенький керосиновый свет фонаря просто ослеплял, и сидельца разглядеть было трудно. Некрупный, ростом чуть выше колена. Собака? Да нет, не похож. Обезьяна? Горбоносый упоминал, что подготовил проводника... Я представил: Машка, с её темпераментом пороховой петарды, в дуэте с обезьяной, от которой тоже всего можно ожидать. О-бал-деть.
Сиделец спал. От богатырского храпа сотрясался плот, подрагивало стекло на фонаре, а по тёмной, будто целая бочка чернил воде шла мелкая рябь.
- А-кхм-м-м! - дал о себе знать наставник.
Сиделец поднялся. Сурово лязгнуло железо. Будто десять тысяч поваров отрубили головы десяти тысячам селедок.
- Ммм, м-м, ммм!
Мы молча хлопали глазами. После целого дня на солнце и утомительного ползания по каменному кишечнику мысли ворочались со скрипом, будто ржавые колёса бронепоезда.
- Тьфу ты господи! Снять забыла... - сдернув с клюва какую-то нелепую приспособу, ворона неловко поклонилась. - Здравы будьте, бояре! Товарищ Седой челом бьет да поклон шлет. Не побрезгуйте, добры молодцы, примите подарок, редкости необычайной, ценности великой. Оберегайте его пуще глаза, кормите и поите вволю...
- Гамаюн! - первой пришла в себя Машка. - Мы не ждали вас, а вы припёрлися... А с намордником это ты хорошо придумала. Ошейника не хватает: посадим тебя на веревочку и будем по ярмаркам водить, за грифона выдавать. Кучу денег заработаем.
- Это не намордник, а накладной клюв, - с достоинством пояснила ворона. - Сливаюсь с местной фауной: изображаю священную птицу Ибис.
- Да из тебя Ибис, как из кошки - бульдозер, - фыркнула Машка и перескочила на плот. Сооружение вздрогнуло, ворона покачнулась и растопырила крылья, сохраняя равновесие.
- Это кто еще бульдозер, - проворчала она.
- И всё-таки, сударыня, чем обязаны? - похоже, бвану заклинило на высоком штиле.
- Птица Гамаюн отличается умом и сообразительностью, - важно выпятила грудку ворона. А потом добавила совсем другим тоном: - Напортачили вы тут. Вот в Москве и обеспокоились... Отправили меня, многомудрую, наставить вас на путь истинный, подсказать, посоветовать...
- Брешешь, - перебила Машка. - Поди, надоела всем хуже редьки, вот и сплавили тебя, куда подальше.