Плот застрял в илистой каше на дне. Вокруг кишели оставленные без среды обитания рыбы, прыгали лягушки и лопались большие мутные пузыри.
Подняв ногу, подобную громадной водяной колонне, великан начал медленно опускать её на нас.
- А вот это, - сказал шеф и покрепче уперся ногами в доски. - Совсем другой разговор...
Волна обрушилась с такой силой, что бревна разметало, как спички. Возник водоворот. Всё - я, шеф, ворона, ошметки плота и корзин, - закрутилось, как лягушки в блендере.
...Вода была тёплая, чуть солоноватая, и сильно приправленная илом. Пистолеты тянули на дно, так же, как и набравшие воды башмаки.
Плавать я, конечно, умела. Но только по-собачьи. Кричать и звать на помощь было бесполезно: никто не услышит. Небо потемнело, опять засверкали молнии, а воздух стал таким же плотным, как мокрый брезент. Горизонт начал закручиваться воронкой, на дне которой зиял багровый, как созревший чирей, глаз...
И тут, где-то высоко над головой, прорезался тонкий луч. Словно нож, входил он в стену воды, и резал её, как консервную банку. По мере прохождения луча горизонт разматывался и ложился на место.
Плюхая по воде руками и ногами, я следила, не отрываясь, за лучом и наконец разглядела серфера, стоящего на доске. По воде он летел с бешеной скоростью, нарезая водоворот серпантином.
Пролетая мимо меня, он задорно улыбнулся и подмигнул - только тут до меня дошло, что это Ванька. Тело его, затянутое в серебристый костюм, переливалось мускулами, ноги уверенно попирали доску, а световой меч сверкал чистым изумрудным светом.
Миг - и горизонт с грохотом развернулся. Я оказалась в обыкновенной реке, среди мешанины веток, коряг и всякой водяной всячины.
Небо окончательно потемнело. Пошел дождь. К счастью, обычный, из крупных капель. Но к сожалению, холоднющий - будто его специально перед тем, как вылить в реку, хорошенько заморозили.
Сцепив зубы и стараясь дышать только через нос, я упрямо барахталась в маслянистом густом супе, совершенно не представляя, где берег.
Шло время. Плыть было всё труднее. Сил хватало только на то, чтобы держать голову над водой. Бабуля говорил, что смерть от переохлаждения - это не страшно. Перед самым концом ты согреваешься, а потом уже больше ничего не чувствуешь...
- Маша-а-а-а!..
- Ванька! - открылось второе дыхание и я отчаянно заработала лапками.
- Ма-а-а-ш-а-а-а!...
Кажется, голос идет оттуда. Или отсюда? Черт, темно, хоть глаз коли.
- Ва-а-анька-а-а!..
Вопль лишил меня последних сил, я захлебнулась и пошла ко дну. Дернулась пару раз, и... Всё.
Смутно почувствовала, как меня, поперек туловища, сдавили жесткие челюсти. Испугалась - а вдруг это крокодилозомби? Но, махнув рукой, ощутила гладкость металла и расслабилась. Только одно существо на свете имеет такие перья...