- Ты всё сделала, милая? - спросил шеф, отряхивая птицу от пепла. - Он действительно ушел?
- Как гриб сквозь землю, - кивнула ворона. - Уж я следила-следила, смотрела-смотрела...
- Тогда можно начинать, - нетерпеливо оборвал её шеф.
Извлек из жилетного кармашка маленький пузырёк, поставил на ладонь и подул. Пузырёк начал расти, расти, и вырос в пузатую трехлитровую банку. В банке сидел гомункулус - крошечный такой живой человечек. Со сплошь заросшим диким волосом лицом, с фингалом под правым глазом и с золотыми коронками во рту. Одет гомункулус был в вытертые хаки и такую же безрукавку, под которой угадывались синие тюремные татуировки.
Банка лопнула мыльным пузырём и гомункулус соскочил с ладони Базиля в песок. Он чуть-чуть подрос, но всё равно очень походил на гнома.
- Я твою маму мотал, я твою сэстлу мотал, я тэбя самого...
- Повежливее. Здесь барышня.
- Я твою балышню...
- Да это я тебя палочкой от мороженного выпотрошу, а из кишок шнурков намотаю, - я показала ему "козу". - Ноздри накинь, шарами стукнись, а потом затухни, гнилушка.
- Вах, какая дэвушка! Пэлсик, а нэ девушка... Луки убели, да?
- Ноздри, говорю, накинь!
- Маша, успокойся. Он больше не будет.
- Слушай, продай, а? Дэвушка продай! Характэр - бомба! Толко худая... Я её халвой кормить буду. Станэт круглая, красивая... Как ангэл!
- Я те покажу, ангел. Я тебя сейчас жопой на ботинок натяну...
- Маша, отойди от него. Сет - наш союзник.
Мы с Ванькой переглянулись.
- Это Сет?
Остановило меня от дикого хохота только то, что я твердо знала: над коротышками смеяться нельзя...
- А шо? Нэ нлавится? - бог смерти картинно повернулся вокруг себя. - Пасматли! Кылысавэц-мужчына... Пойдэм, за дюну э? Я тэбя прямо сичас счастливой жэнщыной сдэлаю!
Голову гомункулуса украшала блестящая лысина, камуфляж казался каким-то обсосанным, обтрепанным и обгорелым. Костяшки пальцев сбиты, ногти обкусаны. На ногах - резиновые сланцы. Из них торчали волосатые и не очень чистые пальцы...
- Вы нас разыгрываете, Базиль, это не бог смерти, - повернулась я к Лумумбе. - Это хоббит. И даже не маскируется.
Взгляд коротышки поскучнел, подернулся мутной пленкой, рука скользнула куда-то в недра штанов...
- Аккуратней, Сет, - Базиль флегматично смотрел себе под ноги. - Хочешь вечность в бутылке провести? - учитель повернулся ко мне. - А ты, юный падаван, не нарывайся.
- Он сам виноват. Намёки грязные делает...
- Вах, дэвушка! Какиэ намёки? Чистые намэрэния! Жинюс - царицэй станэшь... Четвэлтой. Или пятой. Челт, нэ помню...
- А ну... - вперед вышел Ванька. Сет доставал ему разве что до груди. Да и то, если подпрыгнет. - На чужой вершок пасть гнилую не раззевай!