- И ты молчал! - Машка аж подпрыгнула на сиденье. - Остановись на минутку. Я его достану...
- Патронов-то нет. Я их в кости проиграл. Крокодилу Себеку.
- У... - напарница пнула спинку водительского кресла и понуро ссутулилась. - Лучше б ты свою жопу проиграл.
- Маша, не ругайся, - одернул её Лумумба, но так, по привычке. Без строгости. - Долго нам еще? - спросил он у Сета.
- Не доедем, - ответил тот, глядя в зеркало заднего вида на красное, как апельсин, солнце. Оно лениво зависло над горизонтом, прикидывая: то-ли рухнуть за край одним махом, как подбитая куропатка, то-ли спуститься медленно и осторожно, как гусь в холодную воду. - Ночь - вотчина Никты...
- Это та гарпия? - спросила Машка. - Без крыльев она не очень хорошо будет летать.
- А ей и не надо, - сверкнул глазами Сет. - Она на нас морок напустит, глаза затуманит, в зыбучие пески заведет - сгинем, как миленькие.
- Ну, не так всё плохо, - беспечно махнул ручкой учитель.
Мы с Машкой переглянулись. Он что, пока мы тут воевали, стоял в очереди за пиццей?
- Бвана, у нас тут как бы проблемы, - осторожно заметил я.
- Опять ноешь, падаван, - поморщился наставник.
- Я-то может и ною. Но вы могли бы и помочь, - беспечность наставника начала меня раздражать. - Хочется, знаете ли, хоть куда-нибудь приехать.
- Хочется, говоришь? - я уж думал, он сейчас меня отбреет, но наставник только забарабанил пальцами по подлокотнику, а затем обратился к Сету: - Эта Бумба... Местность там не слишком изменилась?
Сет честно подумал.
- Местность - нет, а так - да...
Я понял, что Лумумба хочет делать и помотал головой.
- Не получится.
- И почему, мой старший падаван?
- Двадцать лет прошло, вы сами сказали. А если река русло поменяла, или овраг появился. Врюхаемся - очень неаппетитная консерва выйдет.
- Не учи отца. И баста, - сердито изрек наставник и сосредоточился.
Конечно, на мои слова ему плевать с Останкинской башни. Когда он меня слушал?
Мысленно перекрестившись, я нашел под рубахой гайтан с волшебным амулетом и вцепился в него, как в спасательный круг. Ну... не попусти, Макаронный Монстр.
Пустыня вдруг превратилась в стремительно убегающее под колеса коричнево-желтое полотно. С обеих сторон замелькала рыжая неровная стена, и я понял, что это дюны. Воздух завизжал, закрутился вокруг "Импалы" воронкой, а затем всё - дорога, дюны, машина - сжалось в одну точку и исчезло.
Крышку черепа аккуратно сняли, и теперь медленно и методично вгоняли в обнаженный мозг ледяные иголки.
Сет, выпучив глаза и вцепившись в руль, остервенело давил на газ. Машка застыла с открытым ртом - волосы её взметнулись рыжим пламенем, да так и зависли в воздухе.