— Ну не перебарщивай, — отмахивается Света на мои возражения, — никакой не год. Все что я подобрала — это просто базовый гардероб, комплектуй как хочешь, но ты же пред-ста-ви-тель. Ты не можешь явиться на переговоры в приличных туфлях, но с дешевой сумкой. Понимаешь смысл?
Относительно.
Но ужасно боюсь смотреть в сторону стойки с кассой, там уже «отложена» внушительная кучка фирменных пакетов.
Ценники я вообще стараюсь игнорировать, там вообще сплошные ужастики сплошь от лучших производителей триллеров. Я ведь девочка умная, складывать в уме вполне себе умею…
— Это уже седьмое платье, которое я меряю, — тихонько поскуливаю я, когда Света кивает мне на уже ожидающую меня вешалку, — зачем столько? Платья вообще не предусмотрены будничным дресс-кодом.
— Зато предусмотрены парадно-выгребным, — парирует Света, все-таки находя блузку, её устраивающую, но ранее почему-то ускользавшую от её взгляда, — Эд говорил, что через месяц японцы затевают какую-то то ли конференцию, то ли презентацию, и вот там будет пара деловых вечеринок. Так что, детка, не спорь с мнением начальства, а то я ему на тебя нажалуюсь. Он тебя… в угол поставит.
Глаза у Светы бесстыже ржут надо мной, над моими возражениями, и вообще…
Боже, Эдуард Александрович, скажите честно, вы просто хотели поделиться с кем-нибудь вот этим? Еретичные мысли, на самом деле, но правда же!
— Это гнусный шантаж, — бурчу я и неохотно все-таки ползу в примерочную под Светин красноречивый хохот типичной победившей злодейки. Зар-раза, одним словом.
Нет, я на самом деле демонизирую, мне просто и вправду неловко представлять те размеры трат, что лягут в графу «представительские расходы». Света уже три раза посоветовала мне «расслабиться и получать удовольствие», меня же все еще подергивает.
На самом деле то, что сейчас происходит — это какое-то сумасшествие, заполняющее мою кровь кипящей эйфорией. Дело совсем не в шмотках, дело в Свете. Ей и стараться не нужно было, чтобы расположить меня к себе, а с учетом того, что она все-таки старается — мне остается только сложить лапки на груди и вякнуть что-то типа: «Ваня, я ваша навеки».
Что-то мерещится мне в Светином лице, какая-то заинтересованность, она иногда слишком пристально в меня вглядывается, но уловить что-то конкретное я не успеваю, все это быстро испаряется с её лица.
При всем при этом она умудряется быть сразу везде, и шмотки мне подсовывать, и в то же время болтать про все и про всех. И даже про меня…
Оп, и она уже знает, на какой именно должности я работаю, вытягивает из меня рассказ про пятничную «диверсию», в курсе, и что сегодня я встречаюсь с бывшим мужем, знакомлю с ним дочь, и даже убалтывает меня приехать к ней во вторник на интервью с каким-то японским дизайнером. Оно, мол, безумно важное, но та японка на английском ни бельмеса толком не свяжет.