25. Не те слова, не те решенья
Земли под ногами нет…
Совсем нет. Ни клочка, ни квадратного дюйма, нет даже пары пылинок. Моя душа — кипит и задыхается.
Широкая ладонь лежит на моем горле, жестко так лежит, чтоб ощущалась хватка. А я — впиваюсь ногтями в кожу на сильной мужской шее, потому что… Не хочу, не хочу, чтобы он останавливался. Кожу бы сейчас с него содрала за одну только попытку отстраниться.
Кажется, будто что-то встало на место, заработало именно так, как и следует, потому что…
Господи, что за черт?
Это же Ветров, Ветров!
Именно его длинный язык хозяйничает в моем рту, заставляя меня вздрагивать будто от ударов тока.
Именно он жмется ко мне всем телом, пытаясь впечатать в кирпичную стену за моей спиной. Еще и порыкивает, недовольно, как голодный кот, защищающий от других претендентов свой кусок мяса.
И мать его, именно Ветровские фамильные реликвии, уже готовые «к труду и обороне», трутся об мой живот, игнорируя три слоя ткани, что им мешают. А вторая его обнаглевшая лапища мнет мне подол платья в районе бедра. Еще чуть-чуть, и подол поползет вверх, и это уже из ряда вон.
Я понимаю. Я все это понимаю. Но при всем при этом — голова кружится, будто после трех бутылок шампанского.
Нужно остановиться. Нужно отпихнуть его, а после — послать к его чертовой Кристине, но…
Может, еще секундочку? Одну! Или две… Ох, нет, мамочки…
Это я — дура, которой до крови больно, мучительно то, что сейчас происходит, но тем не менее — этот поцелуй хочется растянуть еще. И еще. И еще…
Ветрову не так. Ему просто опять приспичило «сбросить напряжение». Я ему что, аналог шлюхи? С ребенком погулять дала, могу заодно и по-другому «разнообразить досуг»?
К Кристине, я сказала!!!
Гнев дает мне силы, гнев подсказывает выход. Грязный такой выход, зато действенный…
— Твою ж мать, — тихонько выдыхает Ветров, складываясь пополам от прицельного удара коленом.
Простите, но мне совсем не жаль…
Я отпрыгиваю шага на два и тяжело дышу, пытаясь унять сердце, что пытается выскочить из-под ребер. Пальцы суетливо порхают у лица, пытаясь стереть с губ следы, его вкус, запах, все, включая отпечатки пальцев на шее…
Ужасно, все это — ужасно, кажется, будто на мне тысяча маленьких свежих клейм, и каждое — пылает и болит.
Ветров шипит что-то нечленораздельное, но совершенно нецензурное. Вообще-то женщинам и детям такое лучше не слушать. Но я ж за женщину не считаюсь, да? Вот рядом со своей Кристиночкой он, поди, так бы не выражался. Ну, и целовался бы с ней, а не лез ко мне.