— Я визажом практически жила последние лет пять, — улыбаюсь я, — когда зарплаты музейной переводчицы не хватало.
Её почти всегда не хватало, увы.
Света скептически измеряет меня взглядом, я явственно вижу, как этот самый скепсис в ней борется с заинтересованностью. А я, спрятав руку под скатертью, скрещиваю пальчики.
— Ну, давай, — наконец хмыкает она и двигается ко мне, — распишешь меня под матрешку — я приеду в таком виде к Козырю и скажу, что это ты виновата. Глядишь, больше ему краситься и не придется, сам поседеет.
— Договорились, — я довольно явно представляю эту картину, пока тянусь к заветным кистям.
Судя по заинтересованным взглядам официантов, вот таким непотребством в их ресторане еще никто не занимался. Но все для нас за наши, точнее Светины, деньги.
— Итак, визаж, японский язык, — тянет Света, самолично протирая веки маленькой очищающей салфеточкой, — скажи-ка, Вика, может, ты случайно еще и на машинке вышивать умеешь, как кот Матроскин? Есть еще строчки в списке твоих умений? Давай, колись, вгоняй меня в личностный кризис, я ведь всего лишь в шмотье разбираюсь.
— Ну, по диплому я еще юрист, — я улыбаюсь, строя из себя ту еще скромницу. Вгонишь её в кризис, ага… И «всего лишь в шмотье» — ну-ну. При том, что со Светланы Клингер можно было писать учебники на тему «Как продать себя» — мне было смешно. Куда уж там моему скромному невостребованному диплому.
— Красота, — Света коротко кивает, — а почему ж ты по диплому не работаешь? Визаж тебя больше штырит? Осознала на полпути, что пошла не туда и раскаялась? Хорошо же тебя плющило, при таком-то разбросе интересов.
Вопрос у неё получился, как говорится, не в глаз — а по темечку. Бутылкой.
Томность и легкость у нашего разговора теряются тут же.
— У меня… есть причины, — осторожно растушевывая базу под мейк на веках, откликаюсь я. А текстура-то восхитительная. Интересно, какова эта косметика на стойкость.
— А, так ты с Ветровым пересекаться не захотела после развода? — королева метких и некорректных вопросов продолжает свое черное дело выведения меня из равновесия. Интуиция у неё на уровне телепатии. Может, она что-то знает?
— Я тебе сейчас глаза накрашу неровно, — недовольно ворчу я, надеясь, что Света все-таки от меня отстанет.
Ага, размечталась. У Светы, кажется, в крови забурлил папарацци, почуявший интересную жилу.
— Так все-таки, что у нас получается. Он юрист, ты юрист, вы с универа, что ли, стр… поженились? — настырно продолжает свой допрос Света.
— Когда еще делать ошибки, если не в молодости?
— Ну, сколько лет вашей ошибке? Лет восемь?