С Крис-то я разберусь, но и упускать момент с Викой мне сейчас нельзя.
— Я тебе позвоню после работы, Ветров, — тихо произносит Титова, останавливаясь у двери и уже стиснув пальцы на ручке, — мы это обсудим. Я не могу вот так вот взять и устроить тебе встречу с дочерью. Её к этому нужно хотя бы подготовить.
Враг пал неожиданно скоро…
Из крана течет вода. Теплая такая, жахлая вода, усилиями местных смесителей доведенная до действительно комфортной для кожи температуры.
А мне бы так хотелось, чтобы она была ледяной… Чтобы кожу на моих запястьях окатило холодом, чтобы она онемела и вовсе перестала что-то ощущать, чтобы она сошла, вместе с этими незаметными следами прикосновений. Прикосновений пальцев Ветрова…
Он хватал меня за руки нагло, бесцеремонно, будто и не исчезал на чертовы восемь лет, будто не вышвырнул меня из жизни как потускневшую, застиранную футболку, будто этот спор о встречах с дочерью — происходил не в рабочей курилке, а на нашей с ним кухне. Той самой, которая какого только разврата не видела во времена наших с Ветровым скандалов и примирений.
Бр-р!
Самое неуместное, что можно вспомнить сейчас — это все вот это. Нет, это не заводит, не дурманит мне разум, не заставляет сердце таять от «сокровенных воспоминаний» — или как там еще бы написали в дешевых любовных романчиках?
Нет, ничего из этого я не чувствую.
В моей крови кипит только ненависть. Чистая, концентрированная, обжигающая — и если бы она вырвалась на свободу — это было бы полноценное кислотное цунами, и оно бы точно смыло с лица земли пару маленьких приморских городов. Бесследно!
Самое паршивое в этой ситуации — я дала согласие. Согласилась удовлетворить идиотскую прихоть Ветрова. Черт возьми, для него же это просто каприз! Ничего более.
Нет, так нельзя. Надо взять себя в руки. Надо вытереть наглость Ветрова из памяти, надо унять зуд в ладонях, просто умоляющие меня дать ему по морде за это — и за все остальное.
Надо придумать, как цивильно послать его к чертовой матери и избавиться от этого неосторожно сорвавшегося с моего языка обещания организовать ему встречу с Маруськой.
Это слишком. Все-таки — слишком… Я знаю, что ей это нужно, вопросы про папу — самые частые у нас. Но в чем я искренне сомневаюсь, так это в том, что Ветров способен дать моей дочери хоть каплю необходимого ей тепла.
Она будет искать в нем то, что никогда не найдет…
За моей спиной хлопает дверь туалета — и это на самом деле работает как напоминание о реальности.
Я на работе.
На очень важной для меня работе, с жестким рабочим регламентом. Я встряхиваю руки и разворачиваюсь, чтобы порезвее вернуться в наш отдел, под бдительное око Анджелы Леонидовна.