Подумала тут же: "А что бы я сама ответила на такое наглое поучение?.." И послала себя - так далеко, так от души! Засмеялась, закурила, поставил чайник. Извинилась за наглость, примирительно похлопала по стене и, попив чаю, пошла спать. Сказав еще на прощанье непонятно кому: - Спокойной ночи!
Молитва - ладно.
Все это еще можно было как-то понять: одиноко человеку и все такое прочее. Даже почему именно угол у холодильника, Вера Кирилловна однажды догадалась: в общежитии ее когда-то водили посмотреть на Мапуту, неграмусульманина из какой-то маленькой африканской страны. Тому положено было регулярно молиться, что он тихонько и делал, отбивая поклоны на специальном коврике. И не его, Мапуту, вина была, что на линии "коврик-Мекка" оказался холодильник. Тогда все очень радовались, хвастались. "А у нас - Мапуту холодильнику молится!.." И вот теперь - сама Вера Кирилловна... Увидел бы кто-то!
Но ведь дальше - больше! Совсем рехнулась Вера Кирилловна...
Ей стало обидно произносить монологи.
И она стал требовать ответа.
Рассуждала Вера Кирилловна так: "С кем я разговариваю - не знаю. Но разговариваю. Ответ - совершенно непонятно какой может быть. Но - может. Ведь разговор-то - факт? Факт. Бог говорит языком случайностей. Вот и послушаем. И раз я сама нашла с кем и о чем поговорить, то уж и переводчицей сама подавно смогу быть. Что бы он там ни вякал".
Выглядело, в результате, это примерно так:
- Я ведь права, - спрашивала Вера Кирилловна, - что Россия попала в какую-то жопу: заряд, связанный с верой в светлое будущее, коммунизм исчез; внутренней движущей силы, как у протестантов - индивидуального общения с богом через удачи-неудачи в бизнесе - не было никогда и нет; бог православия говорит, что в этом по большому счету бренном мире особенно суетиться не стоит - лучше о душе подумать; даже спеси "утрем нос Европе" не осталось: ну утрем (что вряд ли), и что? Тоска какая-то осталась. Верно, брат?
Тут Вера Кирилловна бросал монетку.
Выпадал "орел" или "решка". То есть: "Ох, верно. Вера Кирилловна, беда...", или: "Да ну, что-то ты перегибаешь..."
В любом случае было приятно услышать мнение собеседника.
Впрочем, особо Вера Кирилловна ему все равно не доверяла. Как-то не заслуживал тот пока полного доверия - "согласен!" он, видите ли, признает мою правоту - а зубы, тогда, почему, бывает, болят?! То-то. Сначала пусть зубы не болят, а потом уже - соглашайся. Ишь! Видите ли, он согласен! Еще бы! Как же с этим-то не согласиться?!..
Но, все-таки, поговорить вот так было приятно. Особенно, если монетка настоятельно советовала сделать не так-то, а, наоборот, как-нибудь этак: и получалось - что-то хорошее!