Стараясь незаметно прошмыгнуть мимо их компании, я ускорила шаг, но именно в этот момент бывший обернулся. Он широко округлил глаза, а на его губах оскалилась широкая улыбка, будто он выиграл куш.
— Привет, Ксюш! — поздоровался Максим и отошёл от ребят, бросив им через плечо: — Пять минут.
— Привет, — ответила я, крепко сжимая ручку сумки. Чувство самосохранения заставило меня сжаться, однако я постаралась взять себя в руки.
— Как у тебя дела? Давно не виделись… Ты так похорошела.
Я негромко цокнула языком. Лучше бы ты не попадался под горячую руку, а то ведь и ошпарить может.
— А хотелось ли видеться? — огрызнулась я, неосознанно повысив голос от раздражения.
С Максимом мы расстались по чертовски банальной причине — измена. Я случайно увидела его переписку в соц сети и поняла, что он гуляет от меня налево и направо. Закатила скандал, а он отмахнулся со словами: — Всякое в этой жизни бывает. Бес попутал, больше такого не повторится…
Ну, не дурак ли?
— Хотелось! Может, попробуем сначала? М? — Он взял меня за плечо и скользнул вниз по руке, отчего по коже прошлась волна раздражения.
— Не попробуем! — шикнула я, скривив губы, затем одёрнула руку и поспешила нырнуть в свой подъезд.
Повезло, что Максим не стал преследовать, а дверь оказалась открыта, и не пришлось шариться в сумочке в поисках ключа от домофона.
В лифте тревога ещё сильнее усилилась, скорее всего, из-за встречи с Максимом. С момента расставания мы с ним не сталкивались и не общались, а теперь вон он что удумал! Начать сначала… Как же это низко. Мне стало не по себе, словно меня облили грязью с головы до пят.
Около двери в квартиру, сердце сделало кульбит в груди. Я едва удержалась на ногах. Было приоткрыто. Осторожно повернув ручку и прошмыгнув в коридор, я потихонечку позвала маму, но она не откликнулась.
— Ма-ма-а-а! — повторила я громче.
Дрожь в голосе выдавала меня с потрохами, если мама действительно находилась дома. Но она ведь не могла оставить дверь открытой! Она по сто раз проверяла, потому что у неё, как и у меня, было компульсивно-обсессивное расстройство. Я скинула обувь с ног и потихонечку прошлепала в её комнату, опасливо озираясь по сторонам. Горло мгновенно пересохло, руки затрясло. Я издала слабый писк, обнаружив, что всё было перевёрнуто вверх дном. На полу валялись вещи, на столе — перевернутый кактус.
— Мамочка! — прошептала я и плюхнулась на кровать, прикрывая рот ладонью.
Ужас охватил все тело мелкой дрожью. В ушах снова зазвенели угрозы Барышева, а перед лицом появился его злой, раздраженный взгляд, которым он наградил меня перед уходом.