— Не предлагаю. Но и кликать беду, дело дурное.
— Ничего. Раньше меня прихлопнуть, было проще простого, и то труса не праздновал. А сейчас поди до меня доберись. Так что, прорвемся, не сомневайся.
— Вот только это и успокаивает, — буркнул старый шкипер, извлекая свою видавшую виды трубку.
Белен. Почти два года назад Борис уже побывал в этом городе. Причем он сразу принял его если не враждебно, то уж точно недоброжелательно. В общем и целом Измайлов конечно остался в прибытке. Тут и удачно распроданные картины, и своевременное знакомство с американским банкиром. Однако были и свои «но».
Для начала все белые мужчины были обязаны носить оружие, за отсутствие коего полагался штраф. Сходить с центральных улиц не рекомендовалось, ввиду высокой вероятности стать объектом нападения преступников. И наконец всего лишь на третью ночь его пребывания на острове началось восстание и ему пришлось бороться за свою жизнь. И наконец в довершение, приобрел себе врага, в лице одной весьма красивой, но взбалмошной и злопамятной девицы.
Н-да. Кстати, сеньорита Фелисия да Мота, местная. И коль скоро мятежников отсюда выдавили, вполне могла уже вернуться. Вот уж чего не хотелось бы. Впрочем. Его сейчас и мать родная не узнает. Спасибо превосходному гриму и приобретенным навыкам по его использованию. Он научился даже старить кожу лица и рук. Что бы, так сказать, соответствовать заявленному облику.
На летнюю площадку кафе поднялась парочка, флотский лейтенант, сопровождавший даму. Ну или все же сеньориту. Ошибочка. Сеньору. О чем явственно свидетельствует кольцо на левой руке. А вот у кавалера таковое отсутствует. И если судить по игривому поведению его спутницы, у кого-то сегодня появятся рога. Ну или они уже ветвистые, как у благородного оленя.
Хм. Вот интересно, уж не в честь ли легкого поведения дворянского сословия он получил такое название. А что такого. В этой светской тусовке, как в том анекдоте, секс это еще не повод для знакомства. Под это дело существуют даже определенные рамки. Так что, не любой поход налево является изменой.
Взять боярыню Яковенкову. Она ведь и впрямь нацеливалась на Бориса. Мало того, его игра на дурачка ее начала где-то даже раздражать. И это при том, что ей известно, о его взаимоотношениях с Катей. Бог весть, может и осерчала бы Мария Платоновна, но в какой-то момент вдруг потеряла к нему интерес. Во всяком случае, он на это очень надеялся, что не озлилась, а именно отступилась.
При мысли о Кате, настроение тут же испортилось. Просто взяло и ухнуло на самое дно. Разрыв с девушкой он переживал неожиданно болезненно. Прямо сам от себя не ожидал, что поведет себя как мальчишка. Елизавета Петровна напутствуя его, просила не брать в голову, и думать о походе. А уж с сердечными делами они как-нибудь потом разберутся. И он ей верил. Опыт у приемной матери немалый, и обещаниями разбрасываться она не привыкла…