Вежливо предложил затем посидеть где-нибудь.
Бет просто сходила с ума от этой его вежливости.
За все это время она не уловила ни одного жеста, ни одного взгляда, по которым можно было бы понять, нравится она ему, или нет.
Он молчал, прятал глаза за постоянно мешающей челкой, говорил односложно, не стремился дотронуться лишний раз.
Все говорило о том, что она ему не интересна, как девушка.
И от этого Бет было плохо, как никогда.
Потому что она, за эти несколько часов общения, окончательно поняла, что ее к этому неловкому, неразговорчивому, сильному мужчине тянет просто нереально.
Каждый раз, случайно касаясь его пальцами, обжигаясь, перебарывая себя, чтоб не задержать свое прикосновение чуть дольше, чем это необходимо, она ругала себя за несдержанность и в то же время получала удовольствие, чаши весов ее души были в постоянном движении, как если бы на них взвешивали пряные специи на восточном рынке.
А Дерил просто молчал, просто слушал, просто смотрел. И никак, никак не реагировал на нее! А ей так хотелось, чтоб реагировал!
И что с этим теперь делать — непонятно совершенно.
* * *
Веселый и шумный Октоберфест, напоенный ароматами спелых яблок, ржаных корочек, хмельного и ячменного пива, главного виновника праздника, и разносортных сосисок под тонким слоем горчицы, встретил гостеприимно, сразу вовлекая их в разномастную толпу туристов.
Вокруг все было как в калейдоскопе. Ярко, солнечно, хмельно, слегка разнузданно и очень непринужденно. Нелепые колпаки, еще более чокнутые рисунки на лицах и теле, понемногу сводили любого новичка с ума.
Бар по всей видимости был весьма популярен, причем у самых разных слоев, вокруг сновали красотки официантки и медленно расхаживали посетители. Благодаря этому Бет невольно приблизилась к Дерилу настолько, что издали их можно было принять за парочку.
Ее близость будила в нем какие-то совершенно волчьи инстинкты, неосознанное желание защитить, укрыть от посторонних, утащить в свое логово.
Решив, что раз она сама устроилась близко, так близко, буквально прилипнув к нему, он может слегка прикоснуться к ней, чуть-чуть приобнять, типа просто так, типа направляя ее к столу.
Ангелочек тихонько вздрогнула, и Дерил подумал, что все-таки напугал ее своими лапищами. Но убрать их от тонкой нежной талии так и не смог.
Добравшись до длинного стола, с краю у которого еще оставалось место для пары-тройки людей, они присели в ожидании официантки.
Только опустившись на место и вытянув ноги, Диксон понял насколько он голоден.
И мысленно обругал себя за то, что так долго таскал бедную девушку по этой дебильной выставке, вдруг она тоже с утра ничего не ела.