— Отвратительно Вы себя ведёте, Васин. У Вас такая хорошая мама и я не могу поверить, что у неё не получилось Вас воспитать подобающим образом, — в своём репертуаре высказался Лебедев и также пожал мне руку.
— Мама про паровоз петь не должна была, — хмыкнул я, вспоминая известный эпизод из кинофильма «Берегись автомобиля». — Кстати, если не пела, то, я надеюсь, вы её не очень допрашивали?
— Опять пытаешься хамить, — вновь влез Лебедев. — У тебя какое-то неправильное представление об органах… гм, я имею ввиду об органах комиссии.
— Возможно, это всего лишь переходный возраст, — вставил свои «пять копеек» Минаев и, в отличии от коллег, просто кивнул, решив руку не тянуть.
Я кивнул в ответ, поправил ушанку и, дабы побыстрее перейти к сути визита, осведомился: — Так что вас привело в наши «палестины»?
— Гм… э-э… товарищи, гм, в смысле, Саша, гм… — взял на себя ответственность начать заседание замминистра, посмотрел на меня и, нахмурившись, произнёс: — Мы к тебе приехали, чтобы проинформировать, гм, тебя… н-да… Одним словом, американец хочет, чтобы снимал фильм ты. Поэтому мы приехали за тобой.
— Очень хорошо, — ответил, шмыгнув носом, столь ценный кадр, — но всё же, чтобы полностью прояснить ситуацию и сразу же перейти к конструктиву, неплохо бы было для начала понять ваше психологическое состояние. Поэтому прошу вас всех сосредоточиться и чистосердечно ответить на один наиглавнейший вопрос: в нашей стране уже построен коммунизм?
— Что? Васин?! Да как ты смеешь?! Ты к чему это вообще? Что за провокацию ты опять замыслил?! — тут же взъерепенился Лебедев и растерянно оглянулся по сторонам.
— Может быть сядем в машину? — также оглянувшись предложил Минаев.
— В машине тесно нам будет, — сказал Кравцов. — Да и не влезем мы все в одну, надо было автобус взять или «рафик» хотя бы.
— Тогда…
— Тогда пойдёмте в дом, — гостеприимно подложил их юный друг, дабы побыстрее увести гостей с улицы и с глаз долой, ибо в окнах, некоторых соседских домов, уже стали мелькать заинтересованные лица, которых сильно удивило невиданное зрелище — две чёрные волги с московскими номерами и толпа граждан в галстуках.
Впятером прошли в терраску и расселись кто куда. На предложенный бабушкой чай все присутствующие ответили отказом и, рассаживаясь, сразу же приступили к прерванной беседе.
— Так, что за провокацию ты там сказал? — присев на старую кровать, спросил Лебедев.
— Никакая это не провокация, — отмахнулся я, садясь на топчан. — Обычный вопрос, на который я хочу получить обычный ответ: у нас в стране уже коммунизм или пока ещё нет?