Крылова, думаю, отправили на тот свет.
Ну что ж, ствол у меня с собой, зверь во мне, можно и попробовать посмотреть смерти в лицо.
Вошёл в подъезд. На лифте не поехал, мне интересно пройти по лестнице, если кто притаился, найду. Но нет. На лестнице никого не встретил. Вышел к двери и хотел уже позвонить в звонок, как обнаружил между полотном и косяком щель. Дверь была открыта. Я сунул нос в квартиру. Воняло кровью и потом.
Грохнули Крылова. Точно. Предупреждал ведь придурка малолетнего!
Я спокойно зашёл внутрь , закрыл дверь за собой на замок. В широкой прихожей на коврике лежала мелкая собачонка. Пельмень на ножках. Буча поймал пулю в морду, истёк кровью и, вывалив язык, теперь валялся вверх лапками. А я ещё опасался собаку, они оборотней не любят. Видимо, не только нас. Но смелый был песик, кинулся на вошедших, защищая хозяина с безрассудной храбростью.
Чужих в квартире я не чуял, поэтому прошел дальше, не скрываясь.
Натоптано. Три человека приходило. Одна большая комната. Всё перевёрнуто вверх дном, раскурочен комп, вытащен жёсткий диск. Валяются бумаги, порванные книги. И среди этого хлама тощее тело Егора.
Я присел рядом на корточки, не касаясь, изучая внимательно.
Он был раздет по пояс, избивали его, видимо, долго, потому что места живого на теле не было. Роспись синих и бурых пятен. На голове, сквозь прилизанные кровью волосы, торчали огромные набитые шишки. Глаз не было видно вообще. Только щелки узкие, кровавые. Рот был заклеен скотчем, плохо различимым в сгустке засохшей крови. Нос сместился набок.
Такая злость поднялась! В основном, на Крылова, конечно. Хотел же ведь, гадёныш, острых ощущений. Получил.
Тяжело вздохнув, я перевернул тело, прощупал пульс. Не уловил. Но что-то подсказывало мне, что не всё кончено. Нынче наёмные убийцы бестолковые пошли. В девяностые годы даже дети знали, что такое контрольный выстрел в голову.
Внутри ворохнулся зверь, почему -то сочувствующий мелкому. Я прислушался. И уловил кое-что интересное. Отголоски. За сто лет жизни я видел много оборотней, Высших гораздо меньше. И всегда считал, что лечить могут Высшие только противоположный пол. В основном спермой, конечно. А так как среди нас пидарасов не водилось, волки -существа глубоко гетеросексуальные, то и человеческие мужчины были в пролете. Но мой зверь так не считал. И сейчас тонко намекал, что... Может быть...
- И как лечить? - тихо спросил я, отлепляя скотч от разбитых губ. Голова парня повернулась набок, выпали зубы.
«Раздевайся. Прижимай к себе. Ты через кожу лечить можешь»