Отец с тетей Ирой, конечно, должны думать, что Наденька просто привязалась к «деду», а он ведь не родной, и мужчина еще хоть куда… Вот и вышла замуж если не по большой любви, то по теплой привязанности.
А что Надя? Кир на записи усмехнулся. Надя больше всего боялась смерти отца и до безумия любила не рожденного брата… Она была готова на все ради них.
… Валялась у Кира в ногах, умоляла дать ей выучиться, пожить немного. Плакала и говорила, что будет слишком странно выглядеть. Умоляла, умоляла…
Киру были не чужды разумные соображения. Он понимал, что девочке из хорошей семьи нужно иметь высшее образование. К тому же Семен может воспротивиться столь быстрому их браку, заподозрить что-то. Через несколько лет будет уже не так подозрительно.
Договорились, что Надя поедет учиться в Москву, будет жить у Кира и останется девственницей до самой их свадьбы, что состоится по выпуску из института. Кир готов был еще подождать, ведь и так ждал двенадцать лет!
Почему Кир не принудил ее к сексу сразу? В ответ он снова усмехался: «А что вы думаете, если бы она спала со мной, то не могла бы спать с другими, когда выходила из дома? И было бы уже никак не проверить. Да и положено девке быть чистой, пока ее не возьмут в жены. Чистой я ее хотел взять».
В общем, жили как-то. Кир наслаждался ее присутствием, Надя терпела. Кир знал, что она просто терпит, но был уверен, что еще привяжется, никуда не денется. Ну или он ее заставит привязаться.
И проверки он устраивал, да. А что? Как еще ему узнать, соблюдает ли Надя договор. Соблюдала бы, кстати, так он и пальцем бы ее не тронул, она еже его девочка, милая, любимая…
А Семен… Семену Кир сказал, что договорился о рассрочке и будет сам выплачивать. Семен же должен, как может и когда может, отдавать долг уже Киру. Вот Румянцев и был благодарен родственнику по гроб жизни. И по гроб жизни должен.
***
Когда запись закончилась, Семен опустил голову на руки. Почти минуту молчал, потом Игорь заметил, что его плечи трясутся, он всхлипывает.
Семен Алексеевич плакал. Долго, отчаянно.
Игорь сложил руки на груди, отошел к окну и посмотрел вниз, давая Семену выплеснуть горе. Каким бы лохом, тюфяком и слабаком не считал он Надиного папу, понимал, что пережить такую трагедию – страшно. Понять, что ты не разглядел беду, не защитил родную дочь.
Отцы должны защищать дочерей, пока те не выйдут замуж. А иногда и после этого.
Просто узнать, что ты не спас ее от подобной беды – уже наказание.
— Как мне жить-то после этого… — проговорил Семен в пространство, когда чуть-чуть успокоился. — Я должен был увидеть! Я должен был … защищать ее, беречь…! А я …