— Ты столь же мудрая, сколь и красивая.
— Боже, меня сейчас стошнит. Вы двое, найдите себе комнату, — говорит Джо-сии и топает вперед.
Захихикав, Ти-фа-ни поднимается на ноги и улыбается мне.
— Серьезно, это потрясающе. Меня это так подстегивает.
Я совсем не понимаю, что означает «подстегивает», но для меня совершенно очевидно, что она довольна собственной сообразительностью. И я тоже.
— Какая досада, что нам придется их оставить тут, раз мы все возвращаемся обратно в главные пещеры племени.
— Я могу посадить их и там. Я сохранила семена. Мне бы хотелось посадить там целый снежный сад, если смогу такое потянуть.
— Я выкопаю все нужные тебе ямы, — говорю я ей.
— Я на это рассчитываю.
Мы прибываем в Южные пещеры через несколько мгновений после Джо-сии, и становится ясно, что там большой праздник. Человеческие женщины меня обнимают, а Аехако дружески хлопает меня по плечу.
— Позже мы еще поговорим о твоем неповиновении моим приказам, — шепчет он.
— Не сделай я этого, женщины были бы в опасности, а охотники были бы застигнуты врасплох бурей.
Он усмехается.
— Именно поэтому мы обсудим это позже, вместо того, чтобы я отпинал твой хвост, не сходя с этого места.
И в этот момент я понимаю, что все в порядке. Он улыбается, а не гневается, и все в этой пещере живы и невредимы. Все охотники здесь. Таушен находится у костра, вместе с остальными, а у Хэйдена странное выражение лица, покуда он с дальнего конца пещеры впивается взглядом в Джо-сии. Я не могу понять, оно выражает облегчение или гнев.
Ко мне подбегает моя сестренка Фарли, чтобы меня обнять, и у ее ног скачит крохотная двисти. Она обнимает меня за шею, и я, смеясь, обнимаю ее.
— Нас не было всего пару недель, а он уже следует за тобой по пятам?
— Так и есть! Он считает меня своей мамой, — заявляет Фарли, радостно смеясь, после чего неуверенно поглядывает на Ти-фа-ни.
— Не волнуйся, — улыбается Ти-фа-ни. — Ты заботилась о нем больше, чем я, и он должен принадлежать тебе.
Фарли испускает «ах».
— Ой, так странно слышать, как ты разговариваешь на нашем языке! Странно и чудесно!
— Это еще не все, — гордо заявляю я сестре и подхожу к Ти-фа-ни. Пока я иду, наши кхаи начинают мурлыкать в унисон, и этот звук заполняет пещеру. Глаза окружающих округляются, сначала от удивления, а потом от восторга.
Взорвавшись смехом, Аехако шлепает меня по спине, которые оборачиваются в объятия.
— Неудивительно, что ты так отчаянно за нее боролся! Твой разум все знал задолго до того, как это понял твой кхай!
Он шлепает меня по одному из рогов.
Я гордо улыбаюсь.