— Я… думаю, что мне бы хотелось остаться.
— А. Из-за ваших игр? — он подмигивает мне. — А кому-нибудь из этих ухажеров ты отдаешь особое предпочтение?
О боже, неужели он считает, что мне нравится все это внимание? Черт.
— На мой взгляд, они все одинаковые. — Потому что никто из них мне не нужен.
Он кивает головой, и когда Кай, махнув пухлым детским кулачком, попадает прямо ему в лицо, он притворяется, что кусает его.
— Тогда я пошлю тех двух старейшин.
— Что-нибудь слышно о том, когда Харлоу отремонтирует камнерез?
— Мне никто ничего не говорил. Даже, если и получим еще какие-то знаки того, что настанет по-настоящему жестокий сезон, мы все равно вернемся туда. Думаю, лучше голодать всем вместе, чем по отдельности.
— Черт побери, — услышав это, от волнения у меня аж живот сводит, но я заставляю себя съесть лепешку из корнеплодов. — Думаешь, будет настолько плохо?
— Следи за своим маленьким двисти-другом, — говорит он мне. — Если он отрастит более темную шерсть, снега будут страшными.
Мне придется быть бдительной.
— Теф-и-нии, — раздается громкий голос. — Рад этим утром увидеть твое прекрасное личико!
Хассен с копьем в руке подходит к костру. Он ставит крупную ступню на один из каменных сидений и выпячивает вперед грудь. Мужчина он очень красивый, но, глядя на него, все, что я представляю себе, — это Салух с его выразительными глазами и то, как он гладит меня по спине.
— Привет, Хассен, — я стараюсь сохранять интонацию своего голоса теплой и изображать веселость, которую не чувствую.
— Я отстаю от Таушена всего на два семечка, — говорит он мне решительно. — У тебя есть задание, которое я мог бы выполнить, чтобы добиться большей твоей благосклонности?
Иип!
— Я оставлю это на усмотрение Джоси. — Я лучезарно улыбаюсь ему, дабы возместить свой уклончивый ответ. — Она не грешит предвзятостью, из-за этого я и доверилась ей.
— Предвзйа-тоостью? — он хмурится, услышав незнакомое слово.
— Она не придерживается тех или иных симпатий, — я немедленно поправлю.
— А-а. — Он наклоняется ко мне, и у него в глазах появляется блеск. — Хочешь, я выслежу и убью какого-нибудь зверя, мясом которого ты хотела бы полакомиться? Даже если невозможно склонить тебя на мою сторону, я мог бы обеспечивать тебя питанием.
Я замечаю, что Кайра замирает неподвижно, ее руки застывают над лепешкой из корнеплодов. Но тогда она берет себя в руки и кладет на каменную пластину следующую.
Я чувствую напряженное покалывание в затылке.
— Нет, не нужно, но спасибо, Хассен.
— Ты должна позволить мне заботиться о тебе, — настаивает он. Он встает и идет ко мне. — Это мой долг как сильного мужчины этого племени.