Все это я время знала, что состязания были плохой идеей, но у меня было слишком мало возможностей выбора. Мои руки сжимаются в шкурах, и я постоянно переворачиваюсь с боку на бок.
Джоси, лежа в шкурах, что-то бормочет, затем шлепает одну из своих меховых подушек себе на ухо.
— Тифф, ты меня с ума сводишь. Просто иди уже и найди своего зайчика-утешайчика. Дай мне поспать. — Она натягивает одеяло себе на голову до тех пор, пока не становится похожей на махнатую гусеницу.
Я серьезно обдумываю ее слова. Как ни странно, сегодня я скучала по Салуху. Он находился здесь, но был занят, помогая остальным переносить их вещи, загружал в сани и прикреплял веревками. И, конечно же, мои ухажеры увивались вокруг меня, так что он не осмелился подойти слишком близко. Но стоило мне посмотреть на него, он наблюдал за мной тем своим пронзительным взглядом. Будто бы он позволял им вилять передо мной хвостом, но тут же вмешается, если ситуация выйдет из-под контроля.
Будто бы я принадлежала ему.
При самой этой мысли меня пробирает восхитительная дрожь. Я сажусь и оглядываюсь на Джоси в гнездышке одеял. Она всего лишь маленький комочек во тьме, в ложе, расположенном напротив меня на противоположной стороне пещеры. Я могла бы помочь Салуху прошмыгнуть сюда, и он мог бы обнимать меня, пока я сплю. Это крайне эгоистичная мыслишка, но… почему-то мне кажется, что он был бы не против.
Я выскальзываю из одеял и беру свой плащ на меху. Моя длинная изношенная хлопковая ночнушка — единственное, что у меня осталось из прошлого на Земле. Вдоль воротника и рукавов теперь дырки, в нескольких местах нашиты заплатки, трусиков уже давно нет, но я все ровно надеваю эту ночнушку, ложась спать. Наверное, из-за воспоминаний о былых временах идея это довольно плохая, но я не могу заставить себя с ней расстаться. Сейчас она уже практически непристойная, но ее так приятно чувствовать кожей. Завернувшись в плащ, я подхожу к входу в пещеру и выглядываю из-за кожаной занавесы приватности, которая служит дверью.
Центральный общий костер потух, и в главной пещере тихо. Уже поздно и Салух скорее всего уже лег спать. Мне стоило бы развернуться, вернуться в свои шкуры и попытаться отдохнуть.
Вместо этого я на цыпочках выхожу в главную пещеру и, подойдя к костру, стою, уставившись на раскаленные оранжевые угли. Раз мне не спится, тогда я опять-таки могу побыть и здесь. Кайра у костра оставила свой бурдюк с водой, наверное, ее отвлекла новорожденная дочурка. Я поднимаю его, и он внутри плещется, все еще наполовину полный. Сняв пробку, я подношу его к губам.