Не замечающая тишины и холода, я спустилась вниз, толкнула дверь кухни и капризно потребовала подать яблочный пирог с корицей и чашку молока, обязательно разогретого, с кусочком карамельного сахара в форме розы. После чего поднялась на чердак и, забывшись еще на два часа, шила куклам платья. Именно там я уснула, именно там меня настиг голос насмерть перепуганного отца.
— Ори?!
Сломав ключи в замке, oн кричал на улице, ломился в дверь, не обращая внимания на окна. С ним прибыли люди, много людей с факелами, оружием и собаками на поводках. И нет ничего удивительного в том, что я не узнала его сорванный до хрипа голос, позвала на помощь, сбежала в кабинет и с изумлением обнаружила, что осталась одна в пустом доме, осаждаемом группой воров. Чтобы испугаться мне хватило тех минут, что ушли у отца на выбивание двери, обыск дома и разбор камина, в котором я застряла, спасаясь бегством. С тех пор я не отзываюсь на домашнее имя, ненавижу узкие проходы и сажу, что плотным слоем покрывает каминные трубы изнутри.
Удивительно, но стоило лишь вспомнить тот давний случай, и как наяву ощутила запах гари, страннoе давление, обрушившееся на плечи, и далекий клич птицы, так похожий на «Ори!» Мягко подступившая паника разбилась о тихий храп ночующего в луже степняка. Я моргнула, шумно вздохнула, вспоминая — кто я, где и с кем. Повела плечами, шлепнула ногой по воде, и чтобы окончательно вернуть себя в реальность, пожала руку князя. И почти сразу же ощутила ответное пожатие. Еще три часа, не меньше, меня накрывало ощущением зажатости в той клятой трубе, душило запахом гари, но я гнала их простым напоминанием, что Варган в трубе застрять не мог. Не с его плечами.
Я уснула перед самым рассветом, когда горизонт на востоке oкрасился нежно- розовым светом. К этому часу в степи стало на порядок тише, странные крылатые тени взмыли обратно под облака и на красный песчаный простор вновь обрушился ветер. Уснула в розоватой серости, проснулась среди белого дня, под сводом палатки, за которым вполголоса ругался степняк. Я слышала треск костра, шипение чего-то вкусного и тихое кружение ложки по дну казанка.
Мой желудок тут же подал голос, и его громкое «Ур-ру-ру-ро-у-у» смутило не только меня. Варган перестал помешивать кашу и активировал магострел. Звонкий щелчок сообщил о боевой готовности бесценного раритета. Я тихо хмыкнула, желудок вторил «Ру-ро-у-у!»
— Проклятье! Что за зверь? — прошипел степняк.
— Не стреляйте, это я.
— Орвей? — Явно где-то искупавшийся, причесанный, тщательно выбритый степняк заглянул в палатку. — Как самочувствие? — спросил он, и меня окутало свежим дыханием и встревоженным взглядом.