—Ударь его!
— Бей в голову!
— Дави на глаза…
— Зажми в тиски!
— Души-души…
К этому моменту я уже не видела сошедшихся в схватке бойцов, только две размытые тени, что налетая на каменные борта арены, решили разрушить ее. Пыль взвилась под потолок, осыпала сидящих у самой края и стала приправой к крекерам, которые кузен Варгана попросил ему подать . Чтоб он подавился!
Мне совсем не хотелось видеть бой, сидеть почти в обнимку со степняком и обслуживать его. И я пoзволяла себе думать, что Варган худший из мужчин? Вот уж ошиблась, так ошиблась.
Пустой бокал вновь появился перед моим лицом, прямо говоря — налей, и я в очередной раз подчинилась. Попутно задумалась о том, какой вариант побега будет наилучшим. Просьба о посещении туалетных комнат, потеря сознания, приступ дурноты, шантаж или угроза? А может, неадекватное поведение, какое случается у надышавшихся едким дымом проповедников? Последний пункт лучше всего, с сумасшедшими связываться не хочет никто, тем более с опасными.
Я покосилась на бутылку, прикидывая, смогу ли разбить ее о подлокотник или лучше сразу о голову кузена. Потому чтo ни взгляд его, ни многозначительная улыбка мне не нравились до дрожи. Пусть он и смотрел больше на арену, где две смертоносные тени прекратили хаотичное движение, сцепившись в удушающих объятиях.
— Десять, девять, восемь, семь… — начал отсчет арбитр, и в тишине смолкнувших от ожидания трибун раздался обеспокоенный голос:
— Это было нечестно! Подсечка, это была подсечка…
— Никакой подсечки, все честно!
— Наоборот, не честно…
— Может, и честно, но скучно до оскомины! — проревел кто-то рядом, и я с удивлением покосилась на Сагга.
Кузен князя явно помешался. Он швырнул свой стакан в стену арены, затем схватил миску с закусками и щедро высыпал их на головы бойцов. И все это с предвкушающей улыбкой на губах.
— Я сейчас усну или сразу умру! Эй, распорядитель, неужели ты развлечений лучше придумать не мог? — оправдал он свои бесчинства и громко заявил: — Да я от отчаяния готов поспорить на удачу своей невесты!
Возмущение Сагга услышали все. Даже удушаемый боец на арене перестал биться в агонии, его противник ослабил хват, за что тотчас получил пяткой в глаз. Дерущиеся вновь сошлись в безумной схватке, но на них уже никто не смотрел. Взгляды присутствующих сосредоточились на степняке и на мне в придачу и их внимание и предвкушение покоробило меня не меньше, чем чувство опасности, накрывшее с головой.
— Сагг! — обратилась я к наглецу с нескрываемым возмущением. Пусть предмет спора не был мне известен, но я прекрасно понимала, что сам спор ужасен. — Не знаю, о чем вы говорите, но вам не кажется, что нечестно делать ставкой девушку, которой тут к тому же нет. Ваша невеста, может быть, не согласна на условия сделки. Она свободный человек, а не принадлежащая вам вещь…