– Ванечка не гипотетический! – я пребывала в некоторой заторможенности от его выкладок, но сообразила ответить хотя бы на это.
– Как скажешь.
Надо же, как оказывается, ложь со стороны выглядит. Такие тонкости заранее и не продумаешь, теперь учту. Хотя Стас вообще меня не знает, а о моих знакомых судит лишь по коротким моим же описаниям! Но захотелось вернуть ему шпильку, хотя и не тем тоном, с которого обычно начинается ругань:
– Раз мою личную жизнь мы обсудили, перейдем к твоей. Машенька была придумана специально, чтобы меня уесть!
– И что такого? Я много чего делал, чтобы тебя уесть. Мы же решили оставить это в прошлом. Теперь есть Веста – в ее-то существование ты веришь?
– О да! Как и в ее заинтересованность. Но по-товарищески замечу – я же имею право товарищески замечать? – вернула ему его же заход. – Поскольку мы с тобой теперь в почти нормальных отношениях, то не считаю себя вправе умолчать о ее корыстолюбии. Поверь, у меня она расспрашивала далеко не о прочитанных тобой книгах. Создалось ощущение, что ты ее в принципе не интересуешь без дорогой атрибутики.
Стас громко рассмеялся – я вначале не поняла причину. Удосужился объяснить сам:
– Думаешь, я не знаю? Или ты думаешь, что хоть одна из девушек, крутившихся вокруг в институте, пала под натиском только моего очарования?
– Действительно, какое там очарование, – признала я. – Но тебя это не расстраивает? То, что девушки в отношениях с тобой думают о том, что ты сможешь им дать, а не что они могут дать тебе.
– Расстраиваться из-за этого? Да мне цвет глаз и темперамент легче было бы изменить, чем такой факт. Но ведь не все девушки! Ты ко мне относишься искренне – презираешь, кусаешься и оскорбляешь, и плевать на мои машины и наследство. Я мог быть сыном бедняка или отказаться ото всех отцовских денег, а ты бы все равно относилась ко мне так же! Никакой корысти.
– Вот тут не поспоришь. Хотя будь ты сыном бедняка, вряд ли сейчас был бы настолько безголовым. Но будь ты точно таким же, какая разница? Ненавидела бы от всей души.
На самом деле, будь он сыном бедняка, вряд ли бы дожил до сегодняшнего дня, хотя этого я, конечно, не сказала. И Стас не уловил короткой заминки:
– Вот именно. Чистые эмоции, как будто и нет вокруг меня стрелецкой ауры. Может, мне поэтому так нравится держаться к тебе ближе? Вероятно, я на тебе душой отдыхаю, когда устаю от фальшивости. Мороженое? – внезапно предложил он, сбив свою странную речь и указывая пальцем на бело-голубую тележку. – Видишь, у меня получается по-человечески гулять!
– Давай. Только не плюй на него. С тебя бы сталось.