Вот только почему-то принц только сейчас подумал о том, как все это выглядит со стороны. Ведь он в собственном Чертоге закрыл дверь на печать, которую не сможет открыть никто, кроме него самого. Это ли не повод заинтересовать с пол-оборота всех, кто будет проходить мимо этой треклятой двери?..
Айденион до хруста стиснул челюсти, злясь, что не может улететь к Яросветной деве прочь от всего драконьего двора и поселиться где-нибудь в лесной глуши. В одиночестве. В компании лишь пары верных друзей и одной, может, парочки женщин…
— Приветствую, Гор, — через силу выдавил он из себя. Но без улыбки. На улыбку сил уже не хватило. — Снова что-то случилось?
— Мы вас потеряли, ваше светлейшество, — протянул он нарочито медленным и вкрадчивым голосом. На его высокомерном лице с приподнятым подбородком еле заметно вздернулись уголки губ. У Айдена внутри стало липко и неприятно. — Вчера ночью пожаловал посол Шеллаэрде. И он… был чем-то сильно недоволен.
Айден хмыкнул и отвернулся, взглянув, как из когтистой каменной лапы на стене вверх вырывается колдовской огонек.
Эта магия всегда чувствовала и реагировала на его настроение. Благодаря ей, к сожалению, о его настроении очень быстро узнавали и все, кто так или иначе проживал в замке.
— Я бы сказал, что Ренвиэль Эстерийский в бешенстве, — добавил старейшина, исподлобья разглядывая принца. Айден видел каждое движение сородича, несмотря на то, что старательно на него не глядел. — Он отказался от предложенных и подготовленных специально для него покоев и в резкой форме высказался о нашем гостеприимстве.
Айден не удержался и резко повернулся к Мельгору.
— Посол покинул Чертог? — приподняв бровь, спросил он.
Внутри что-то подозрительно шевельнулось. Нечто напоминающее удовлетворение.
— Нет, ваше светлейшество, — неторопливо проговорил старейшина, выпрямляясь и без малейшего страха глядя на Айдена сверху вниз. — После того как я сообщил ему, что вы вернулись в Чертог и будете рады поговорить с ним, как только освободитесь, он резко поменял свое решение.
Ледяная лавина ударила в голову принца, а затем по позвоночнику упала вниз, вызывая инстинктивное дребезжание костей, готовых обратиться в иную форму. Он почти ощутил характерный зуд под лопатками, тот самый, который бывает перед явлением драконьей ипостаси. Вот только в последние дни именно это чувство предвосхищало частичную трансформацию…
...которую никто не должен был видеть. И уж тем более Мельгорион, чтоб он подавился своим же ядовитым языком!
С каждой секундой принц все сильнее чувствовал себя загнанным в ловушку. Тиаре внутри него меняло цвет и форму, бурлило, пытаясь вырваться наружу. А всего лишь от одной случайно брошенной фразы: “Я сообщил ему, что вы будете рады поговорить, как только освободитесь…”