Сестра даже не удосужилась постучать. Распахнула дверь, и ворвалась в его кабинет.
— Что-то случилось? — приподнял бровь Виктор.
— Папа… — затряслись ее тонкие губы. — Папа умер, Витя…
— Как?..— ошеломленно застыл он.
— Вчера ночью… Рустам мне звонил. Он едет сюда.
Она кинулась ему на шею и всхлипнула.
В кабинете повисла зловещая тишина. Умер? Анатолия Янковского больше нет?
Мрачную душу Виктора пронзила непонятная ему самому горечь. Его опекун, человек, к которому он испытывал большей частью отвращение и благодаря которому был обязан оставаться верным интересам семьи, внезапно перестал существовать?
— Но… разве он был болен?
— Да… рак обнаружили уже на последней стадии. Знаешь же, как он не любил ходить к врачам, — подвывала Евгения.
— А как же похороны?
— Сегодня в обед его кремируют, и Софи вернется в Россию, чтобы похоронить прах здесь… Почему он бросил нас, Витя?! Почему позволил быть рядом этой шлюхе?!
— Я не знаю, Женя…
— Как мне попасть на похороны?! Я должна попрощаться с ним! Попрощаться, понимаешь?!
— Женя, успокойся! — схватил ее за плечи Виктор. — Даже если случится чудо, и границы откроют, ты не успеешь долететь в Америку к полудню.
— И… что же? Как же теперь?..
— Никак. Смириться и ждать, когда Софи прилетит в Россию.
— Она же не одна прилетиииит… с проклятым наследником, Витяяя… и станет тянуть из нас деньги на его содержание…
В приемной раздались тяжелые шаги. Скоро в кабинет заглянул Рустам.
— Привет, Виктор, — скорбно поздоровался он. — Я тут не один, со мной нотариус.
— Какой нотариус? Зачем?
— Твой дядя звонил ему и просил найти тебя сразу же после его кончины.
В кабинет вошел пожилой мужчина в добротном сером костюме. В морщинистой руке он сжимал ручку дипломата.
— Здравствуйте, Виктор Анатольевич. Я Глеб Максимович Акимов, нотариус.
— Но нам даже делить нечего, — непонимающе развел руками Виктор. — Да и полгода не прошло. К чему такая спешка?
— У меня есть для вас письмо, Виктор Анатольевич. Ваш дядя прислал его мне месяц назад вместе с завещанием и попросил отдать вам в тот день, как его не станет.
— Мне ни к чему его письма.
—Витя! — всхлипнула Евгения.— Папа умер! Ну, будь же человеком… Он не отдал тебя в приют, когда ты остался один после смерти матери! Неужели тебе сложно прочесть письмо?
Виктор втянул грудью воздух. Все происходящее казалось каким-то странным спектаклем. Не мог Анатолий Янковский умереть! Это какая-то шутка…
— Ладно, я прочту, — взглянув исподлобья на сестру, пообещал он.
Нотариус кивнул и подошел к столу. Открыл свой дипломат и достал оттуда письмо с печатями. «Виктору Янковскому, до востребования». Что такого хотел сказать ему дядя? К чему такая спешка?