— Сядьте, — указал ей на маленький диванчик в углу кабинета он.
Она больше не спорила. Рухнула на диванчик и вдруг всхлипнула.
— Нет! Не смейте еще и плакать!
Отбросив лед на стол, туда же, где в беспорядке были разбросаны залитые кровью пачки денег и ее сумочка, он подхватил из бара бутылку воды, стакан, и шумно сел рядом с ней.
Закрыв лицо красивыми руками, она плакала навзрыд.
— Лиза, заканчивайте рыдать, — сглотнув, обескуражено подсунул ей стакан воды он. — Это вы испортили мне рубашку и пиджак. Вы разбили мне лицо. А у меня, между прочим, на сегодня назначено две встречи. Рыдать должен я. Хорошо, что еще один костюм и рубашка есть в шкафу.
— Я не хотела… и Аля эта… она, как снег на голову свалилась, с огромным долгом… — всхлипывала Лиза.
Воровский взглянул на нее и вдруг понял. Или сейчас, или никогда. Если не удастся склонить девушку на свою сторону, придется просто отпустить ее восвояси. Потому что денег он у нее не возьмет. И Артемьеву не позволит. Пусть ее сестричка сама средства ищет, чтобы свои долги выкупить.
—Лиза, — втянув грудью воздух, спокойно проговорил Воровский. — Я должен перед вами извиниться. Мое вчерашнее поведение, оно… недостойно. Мне из-за него тоже нехорошо на душе. Я не должен был вам угрожать. Тем более, шантажировать долгами сестры. Но у нас очень большая проблема с господином Азуле. Пожалуйста, останьтесь. Он подпишет контракт сразу после новогодних праздников. До нового года остались считанные дни. После того, как это произойдет, вы будете свободны. Азуле прилетит в пятницу, двадцать седьмого декабря. Ему надо будет пустить пыль в глаза. Показать, какими прекрасными могут быть русские помощницы. Вам и делать ничего будет не нужно – только улыбаться и кивать в ответ на его добродушный французский лепет под нашим контролем.
— Обманным путем заставить подписать контракт? — всхлипнула она.
— Да. Потом мы подберем другую девушку. Но до послезавтра без вас мы не справимся.
— И вы … не будете злиться за то, что я разбила вам лицо?
— Нет, не буду.
Он подумал, и усмехнулся.
— Это было незабываемое утро. Миллионами в меня еще ни разу не бросались.
Она подняла на него заплаканные глаза. Всхлипнув, внезапно тихо рассмеялась.
Скоро они уже смеялись вдвоем. Воровский, морщась от неприятной боли в переносице, и Лиза, неловко растирая слезы и испорченный макияж по лицу.