— Расслабься, билеты уже куплены.
Воровский махнул рукой, подхватил с тумбы штопор и плюхнулся на край кровати. Ловко откупорив вино, разлил его по бокалам.
— Ты купил билеты?
— Да. Два билета на самолет. Рейс завтра в семь пятьдесят. Если закажем такси на шесть, точно успеем.
Он протянул мне бокал.
— Сядь, Лиза. Давай немного расслабимся. У нас был очень тяжелый и длинный день. Надо отдохнуть. А ранним утром отправимся в путь.
Я медленно приземлилась на кровать и взяла в руки бокал.
— За самую красивую девушку, из всех, которые встречались в моей жизни, — с улыбкой приподнял бокал Воровский.
— Эта девушка больше на тебя не работает, — незамедлительно подняла бокал в ответ я. — И мне плевать, как ты будешь разгребать свои отношения с Азуле. Он, кстати, не очень хорошего о тебе мнения. Считает русских трейдеров полными дураками.
— Вот сволочь, — фыркнул Воровский. — А я ему еще прием устраивал на высшем уровне… Хотя, сейчас мне нет никакого дела до того, что он там себе надумал про русских. Главное, оградить тебя от всей этой грязи.
Я вздохнула и отпила вина. Терпкое. Приятное тепло разлилось по груди. Стало хорошо от того, что мне не надо заботиться о билетах на рейс. Обо всем позаботилась преданная Анна. Мне остается лишь расслабиться и отдыхать до самого утра.
Мысль об отдыхе и близости Воровского пронзила в один миг. Я подняла глаза, и наши взгляды столкнулись с мыслями.
Вспышка желания, яркого и страстного, затмила разум. Я даже не поняла, как оказалась в его объятиях.
Прижав меня к себе, он запустил пальцы в мои волосы.
Его губы жадно искали мои, жалили поцелуями, и я безжалостно царапала ногтями его шею и плечи.
Он прижимал меня к себе все сильнее, и это безумно заводило.
Его губы скользили по моей шее, прокладывали дорожку поцелуев по полуобнаженным плечам. Руки гладили спину, бессовестно забирались под шелковую ткань моего пеньюара, поглаживали нежную кожу бедер, и я с тихими стонами подавалась навстречу вожделению.
Пальцы потянули шелковый пояс, и мягкая ткань соскользнула, обнажив плечи и небольшую красивую грудь.
Воровский навис надо мной, а я заглядывала в его глаза, на ощупь расстегивала пуговицы на его рубашке и чувствовала, как меня с головой захлестывает желание.
В нашем первом сексе не было места смущению. Мы делали то, что хотелось, не чувствуя страха. Только желание. Дерзкое, поглощающее, будоражащее – оно стремилось вырваться наружу и реализоваться на этой постели.
Он избавляется от одежды, и снова нависает надо мной.
Его руки сминают мою грудь. Оттягивают, покручивают тугие горошинки, заставляя комкать простынь и выгибаться.