— Это схватки! Когда становятся частыми, нужно тужиться! — вычитывал Митяй, впившись в текст глазами. Поерзал, покопался в рюкзаке дрожащими холодными руками. Это кажется, что только Маша рожала, парни рожали вместе с ней, ужас как переживая.
— Лёха, возьми нить и между её ног залезай. Роды принимать будешь.
— Маша, дышим глубоко! — командовал Алексей, забирая нитку, вытащенную из кофты Митяя. — Зачем нитка?
— Пупок перевязывать будешь. Три сантиметра от живота, а перерезать десятью сантиметрами выше.
Набравшись смелости, Алексей полез принимать роды. И когда схватка содрогнула Машино тело, крикнул:
— Тужься!
Она старалась, но не смогла. Отдышалась и опять закричала от боли.
— Может, на живот надавить? — беспокоился Лёша, понимая, что ничего не получается, а схватки участились.
— Ни в коем случае. Порежь ей кожу там, чтобы выпустить младенца. Она может задушить его, если он застрянет, или голову искалечить.
— Ты охренел! Что городишь?! Блин, — он смотрел между ног роженицы, и руки тряслись. Маша тужилась, и вроде плод пошел. Надо было действовать. Когтем порезал свою женщину и увидел головку своего сына.
— Я вижу его, он рождается!
— Лови, руками держи голову. Младенцы сами голову держать не могут! Освобождай плечи при очередной схватке.
— Тужься! Сильнее! — Леша ухватил младенца за голову, потянул плечи, и его сын появился на свет.
— От слизи рот освободи, он должен кричать!
Лёша освободил рот грязного в крови младенца от слизи, тряхнул его, и тот закричал противным младенческим воплем. Крохотное тельце пробирала дрожь. Маленькие ручки, расставленные в стороны, тряслись то зажимая, то разжимая пальчики.
Митяй заплакал, его жизнь не будет прежней. В отвращении перекосило его лицо, когда Воев, завязав пупок, полез перегрызать пуповину клыками.
Новый гражданин планеты Земля родился, и отец поднял его высоко, рассматривая со слезами на глазах.
— К груди прикладывай. Положи на живот, — отдышавшись, продолжил читать Митя, вытирая пот со лба.
Лёша расстегнул кофту из черного бархата. На мгновение замер, уложил ребенка животом на мать. Грудь Маши была в синяках, соски закусаны.
Волк закрыл глаза и стал тяжело дышать, сжимая кулаки. Всё в прошлом. Пережила, и хорошо. А будущее Лёша сможет создать. Окружит её любовью и заботой. В его объятиях она всё забудет, весь кошмар сотрется из её памяти с помощью ласки и любви. Лёша будет стараться всеми своими душевными силами.
Присел, с детским любопытством обнаружив, что крохотный младенец, чмокая ротиком, старательно ползет к соску матери. И глаза распахнул большие салатовые, а волосики светлые в крови еще.